— Сексуальная привлекательность. Стая хотела голых дамочек, поэтому я дала им голых дамочек. Пышные, соблазнительные, в основном обнаженные дамочки в радуге оттенков и фактур, а не светящие сосками.
— Потому что женщина должна проводить чертову линию.
— Чертовски верно, — ответила она и немного подкорректировала одну из новых линий. — Они почти год спорили об этом здании, планах, дизайне, прежде чем, наконец, начали работу. В итоге сначала пришлось построить бар, а над ним все остальное здание. Это было целое представление.
— Драма или нет, все получилось довольно неплохо.
— Да, так и есть. — Закусив зубами губу, она еще кое-что подкорректировала. — Как прошла вечеринка?
— Прием был странным, — ответила я, подумав о Руадане. — Я сняла видео, чтобы показать Сери. Мы можем посмотреть его, когда у тебя будет время. На переговорах был настоящий дурдом. Ворвались фейри, и пошло-поехало.
Она оглянулась.
— Фейри? Интересно.
— Они закатили истерику из-за того, что их не пригласили, но потом их включили в состав, а вампиры по-прежнему оставались вампирами.
— Значит, высокомерие и пререкание?
— В значительной степени. Как семья? — осторожно спросила я.
До того, как мы родились, мама Лулу, Мэллори, ступила на злую дорожку. Она пристрастилась к темной магии и посеяла разрушения в Чикаго. Если моих родителей считали спасителями Чикаго, то мама Лулу была колдуньей, которая пыталась его уничтожить. То, что позже она помогла спасти город, по-видимому, оказалось не таким притягательным воспоминанием, и люди, похоже, об этом забыли.
Лулу испытывала собственную вину за то, что сделала ее мама, а то, что в детстве люди дразнили и издевались над ней, тоже не помогло. Они называли ее маму дьяволом или даже хуже, и Лулу ничего так не хотела, как дистанцироваться от магии.
— Папа все жалуется на «всех этих придурков», — произнесла она, — что заставляет меня задаваться вопросом, зачем он вообще согласился переехать в Портленд. Наверно, отчасти для того, чтобы у него было на что жаловаться. Мама на сто процентов в своей стихии. Она преподает, устраивает «Магические Собрания» для викканов. Думаю, для них это стало хорошей переменой. Она хотела начать с нуля. Даже спустя много лет она чувствовала, что не может двигаться вперед в Чикаго.
Я кивнула.
— Поскольку я четыре года провела в Париже, то не могу с этим поспорить.
Она фыркнула и оглянулась на меня.
— Для двух людей с довольно хорошим детством, в жизни у нас не все так ладно.
И с этим я поспорить не могла.
— Как мэр Вампирвилля? — спросила она.
Так она называет моего папу.
— Как всегда, дипломатичен. И у мамы все хорошо, хотя, я думаю, она скучает по твоей.
— Лучшие подруги навеки, — произнесла она, пожав плечами, как будто это все объясняло. — Ты уже была в Доме?
— Пока нет, — ответила я. — Дипломатические обязанности. Я собираюсь туда сегодня на вечеринку Дома Кадогана. — И я отклонила призыв монстра немного там задержаться.
— О, точно. Я получила на нее приглашение. — Она поморщилась. — Я не собиралась идти. Ты не против? Тебе, как-никак, люди нравятся больше, чем мне.
Я улыбнулась.
— Решать тебе. Я бы с удовольствием угостила тебя вином и обедом за счет моих родителей, но вечеринка будет пафосной, и там будут вампиры.
— «Накрытием поляны» ты меня заинтересовала, но «пафосность» отбила все желание. — Она качнула головой на роспись. — Стая хочет, чтобы я закончила ее к концу следующей недели, поэтому, думаю, буду работать до поздней ночи. Кстати, ты уже здоровалась с Коннором?
— Я видела его на приеме. Выглядит старше, ведет себя примерно так же. — И мой сухой тон должен был указать на то, что меня это не впечатлило.
— Ты врезала ему?
— Пока нет.
— Хорошо. Он, знаешь ли, изменился.
Я одарила ее непреклонным взглядом.
— Что? У него было четыре года, чтобы повзрослеть. И ему нужно повзрослеть, если он хочет Стаю.
— Есть анекдот о животных, стоящих у руля, но я буду выше этого. Но все же я хотела бы с ним поговорить. — Я этого не планировала, но раз уж я тут, то не буду возражать, если он поможет с фейри. — Ты не знаешь, он сейчас тут?
— Не знаю. Но ты можешь поискать. — Воспользовавшись кистью, она указала на дверь на противоположной стороне комнаты. — Если он в здании, то в баре или в гараже. Та дверь.
— Хорошо, — произнесла я. — Может, встретимся завтра?
— Я проверю свое расписание, — ответила она, — и скажу моим людям позвонить твоим людям. — Потом она снова повернулась к росписи. — И Лиз? — крикнула она, когда я уже почти дошла до двери.