— В Париже ты нашла то, что искала?
Еще один вопрос, который казался разумным — как будто его действительно интересуют мои чувства.
Ответ, безусловно был одновременно простым и сложным. Я жила, питалась, спала. Я гуляла по мощеным улицам и пробовала макарони всех цветов (все они были одинаково отвратительными), и никто не знал, кто я такая. Впервые в жизни я без зрителей поняла, кто я такая.
— Я научилась быть самой собой, — спустя мгновение ответила я.
— И кем же?
— Элизой Салливан, — ответила я, снова встретив его взгляд. — Не чьей-то дочерью. Не первым ребенком. Во Франции им было все равно, кто я такая.
Его брови приподнялись.
— А здесь их это сильно волновало?
— Ты знаешь, как это было. — Я не хотела обсуждать это с ним, поэтому сменила тему. — Похоже, тебе по душе выпивка, женщины и музыка.
Он ухмыльнулся.
— Выпивка, женщины и музыка по душе многим людям.
Я фыркнула.
— Вот почему за тобой тянется след разбитых сердец оборотней.
— Твои, может, и вампирских, — произнес он с кривоватой ухмылкой, — но они точно так же разбиты. Ты остаешься в Чикаго? — спросил он, прежде чем я смогла ему возразить.
Я покачала головой.
— Возвращаюсь после переговоров. Мне осталось девять месяцев службы, а там видно будет.
— Через несколько дней мы уезжаем на Аляску.
Северо-Американская Центральная Стая базировалась в Мемфисе, откуда родом семья Киин. Но Аврора, штат Аляска, является духовным пристанищем всех Стай оборотней Северной Америки.
— Стая возвращается в Аврору?
— Не вся Стая. Только группа. Я ее возглавляю. У нас все хорошо с финансами, но мы чувствуем себя немного пришибленными после долгого пребывания в Чикаго. Этот город не подпитывает нас. Слишком много стали, слишком много бетона и слишком много людей. Магия рассеяна. На Аляске магия повсюду.
«Должно быть, именно об этом говорила Берна». Я выгнула бровь.
— Это связано с забегами голышом по лесу?
— Это закон «не спрашивай, не говори»[42]. И нет. Это связано с тем, чтобы чувствовать себя лучше, это как исцеление. Наша магия буквально износилась. Истерлась, потому что мы так долго жили, работали, сражались. Мы уже не так сильны. Мы уже не так быстро исцеляемся, даже когда обращаемся.
В его тоне было беспокойство, и я поняла, что он на самом деле выглядит напряженным. Коннор, кажется, никогда не возражал исполнять роль принца, имея авторитет престола и не беспокоясь о выполнении обязанностей. Может, он тоже воспринимает это более серьезно.
— Звучит серьезно, — сказала я.
— Так и есть. Поездка необходима, поэтому Стая поедет — и будет готова к сражению.
Я представила себе эшелон оборотней в кожаных куртках и с длинными волосами, развевающимися на ветру. А потом поняла, что он сказал.
— Подожди. К сражению с чем? С асфальтной болезнью и солнечными ожогами?
— Стае нужно провести переговоры с суперами за пределами Чикаго. Необходимо лично разобраться с кое-какими инцидентами. Эти переговоры необходимы, но они будут проходить не с союзниками, а некоторые будут на вражеской территории. — Он указал на Тельму. — Но есть и положительные стороны.
— Тогда позволю тебе вернуться к ней. Спасибо, что уделил время, и удачи с Тельмой.
— Спасибо. Может быть, я ее сегодня вывезу в свет. Пускай у твоих клыкастых людей дух захватит.
Я оглянулась.
— У моих клыкастых людей?
— Вечеринка Дома Кадогана. Я должен там появиться.
— А. Может, посоветуешь своим друзьям обойтись без кожаных шмоток?
— Оборотни буду оборотнями, — ответил он с ухмылкой. — И это официальное мероприятие.
Когда я вышла из здания и вернулась к ожидающему Авто, то поняла, что это, вероятно, самый долгий настоящий разговор, который у меня когда-либо был с Коннорм Киином.
Вернувшись в отель, я обнаружила, что уже скоро придется переодеваться и готовиться к следующему этапу службы Дюма. Готовиться к вечеринке, и Дому Кадогана.
Но перед этим мне нужен был перерыв. Слишком много сверхъестественных и слишком много магии действовали мне на нервы, ослабляли мою устойчивость против монстра. Моя рука дрожала, когда я нажала на кнопку лифта, и я сжала пальцы в кулак, чтобы люди, с которыми я в нем ехала, не подумали, что я собираюсь напасть.
Я связалась с Сери, чтобы удостовериться, что все идет по расписанию, а потом переоделась в леггинсы и майку и села на пол, чтобы размяться.
Мне потребовалось несколько лет, чтобы отыскать ночные занятия йогой, которые мне понравятся, и это дало мне сосредоточенность, о необходимости которой я даже не знала. Виньяса[43], которая направлена на дыхание и смены одной позы на другую, полностью отвечала моим требованиям. Занятия сделали меня сильнее, более гибкой, и это помогает мне держать себя — и монстра — под контролем.
42
«Не спрашивай, не говори» (англ. Don't ask, don't tell) — разговорное название принятого в 1993 году в США закона, который запрещал служить в Вооружённых силах США гомосексуалам обоих полов, если они не скрывали свою сексуальную ориентацию, а также требовал от командования и сослуживцев не выяснять сведения о сексуальной ориентации военнослужащих. Закон действовал в течение 17 лет, являясь источником политических дебатов и скандалов. 22 декабря 2010 года закон был отменён.
43
Виньяса — это метод осознанного движения в йоге. Не просто динамическая связка между асанами, а синхронизация каждого движения с дыханием: вдох — одно движение, выдох — другое.