— Похоже на то, — Старый, кривясь от боли, опустился на пол. — А если так, то тут по меньшей мере один охранник должен быть.
— И всадить в нас уже магазинов восемь, — жизнерадостно дополнил Малыш.
— Они что — повымерли или запили все разом? — поинтересовался я, усаживаясь на пол, прямо в лужу… Хотя какое это значение имеет — тут везде сплошная лужа, да и с нас ручьями течет…
— Это как раз не актуально, — Роджер тоже принялся устраиваться на полу, положил ствол на колено. — Важно то, что это институтская база, а местным по какой-то причине не до нас. Вот и надо когти рвать, пока они не расчухали.
— Логично, — кивнул Малыш. — Только я бы сначала дух перевел, а то со мной сейчас пятилетний ребенок справится.
— Я его только тогда переведу, когда вылезу на поверхность, — угрюмо обронил Старый. — Ученик Чародея, а ты что скажешь?
— А я скажу немного, — я тщательно сверялся с Юрдом. — Зона дезориентации осталась позади, находимся мы на глубине метров пятнадцать-двадцать, вон те симпатичные коридорчики в конце зала выходят один на север, другой, соответственно, на юг… А сейчас, если не хотите, чтоб я у вас на руках помер, хотя бы минут пять меня ни о чем не спрашивайте. Сегодняшние мои упражнения из Магистра мокрую тряпку сделают, — я откинулся к стене, пытаясь подкопить и собрать воедино остатки Силы.
Итак, я сидел, прислонившись к стене и закрыв глаза, и в происходящее совсем не вникал, а ребята негромко переговаривались. Роджер, обращаясь, очевидно, к Старому, негромко предложил:
— Ты ведь с дыркой в ноге далеко не уйдешь… Давай хоть повязку нормальную сделаю.
— Ну давай.
Потом — треск рвущейся материи, Старый зашипел. Роджер заговорил снова:
— Ничего, вот выберемся — Гельда тебе эту дырочку в шесть секунд зачинит.
— Хотелось бы верить… Ну вот тебе и целая куча романтики, — последнее, судя по всему относилось к Ларико. — А так же пища для размышлений на этические темы. Милейших ребят-Секретников тоже ведь нехорошо убивать?
Зря это он… Хотя рана и последующее пребывание в соленой воде увеличивают стервозность индивида где-то втрое…
Ларико ответила как-то глухо, но без истерики:
— Не знаю. Теперь — не знаю. Тут, оказывается, все по-настоящему.
— Ага, а ты думала понарошку? Или кино тебе показывают. С хэппи-эндом, — Старый помолчал, потом резко сменил тему:
— Кстати, насколько я знаю, в Столице или под ней базируется институтская группа, которой руководит некий доктор Риккард. Я его когда-то хорошо знал.
— Риккард? — в голосе Малыша прозвучало удивление. — Это маленький такой, коренастый, лысый, с бородищей до пупа? Так я ж у него стажировался!
— Я тоже.
Роджер, судя по голосу, снова хмурился и теребил усы, как обычно с ним бывает, когда он в чем-то сомневается:
— И что — думаете, он вас по старому знакомству отпустит с миром и нас за компанию тоже?
Малыш вздохнул:
— А шут его знает… Во всяком случае, мужик он порядочный, и группа у него — ученые, а не эсбешники и солдатня. По крайней мере, сразу нас не пристукнут.
— Ой ли? — протянул Старый. — Мы с тобой тоже, вроде, мужики порядочные…
— Ладно, не продолжай, — великодушно разрешил Малыш. — Ваш разговор на тракте я от слова до слова слышал.
— Ничего в тайне не сохранишь… А, Ученик Чародея?
— Уж это точно, — я открыл глаза. — Отдохнуть даже не даете, так о какой порядочности тут говорить?
Роджер поднялся:
— Ну, если все в состоянии двигаться, давайте отсюда потихоньку вылезать. Для начала поступим так: мы с Малышом осмотрим коридоры, а вы сидите и будте готовы.
— Всегда готовы, — с вялой иронией откликнулся я. — Да, Роджер, я вас с дамой еще не представил: Ларико, этот человек — капитан Роджер. Операция по твоему вызволению только благодаря ему и состоялась.
— Треплется, по своему обыкновению, — Роджер галантно поклонился — зрелище забавное, принимая во внимание его растерзанный вид. Я не жалею, что пошел и рад познакомиться.
— Взаимно, — в голосе Ларико проскользнула нотка заинтересованности. Малыш подтолкнул Роджера локтем:
— Ладно, капитан, кончай хвост распускать. Еще успеешь, если мы отсюда выберемся. Ученик Чародея, одолжи-ка свою пукалку.
Я перебросил ему пистолет, он двинулся вдоль правой стены, Роджер, распластавшись по стеночке у левого кроридора, подождал, пока он достигнет поворота, вопросительно на него посмотрел. Малыш кивнул. Роджер вскинул левую руку, показывая три пальца, Малыш снова кивнул. Смех за ними наблюдать, ей-богу! Если б там, в коридорах этих кто-то был, нас бы уже раз восемнадцать успели на винегрет покрошить…
Тем временем три секунды, о которых Роджер маячил Малышу, истекли, и оба прыгнули вперед, замерли, поводя стволами, потом Роджер нагнулся и озадаченно выругался:
— Т-твою мать… Вот это уже забавно…
Малыш, очевидно не обнаружив в своем коридоре ничего интересного, присоединился к нему, потом обернулся к нам:
— Идите-ка сюда!
Я поднялся, с трудом разминая затекшие мышцы, и двинулся к ним, Старый и Ларико потянулись за мной.
Да, действительно есть на что посмотреть: посреди коридора, уходящего куда-то в темноту, лицом вниз раскинулся труп, вернее, не труп даже, а скелет в изодранной черной форме, чуть поодаль валялся автомат с разбитым в щепы прикладом. Роджер подобрал его, заглянул в патронник:
— Разряжен…
— Ты вон на что посмотри, — Старый кивком указал чуть дальше. На полу рыжевато отблескивали в тусклом свете ламп маленькие цилиндрики стрелянных гильз. Малыш подобрал одну из них:
— Слушайте, а гильзы-то свеженькие, неделя, не больше… Когда ж парень так истлеть успел?
— Его и обглодать могли, — мрачно предположил Роджер. — Уже постфактум.
Старый опустился на корточки рядом с ним, рассматривая нашивку на левом рукаве трупа:
— Так… Предположительно он относился при жизни к группе «Плутон», Институт Экспериментальной истории, соответственно.
Роджер тем временем занялся часами, потом бесстрастно, словно эксперт-криминалист, сообщил:
— Часы марки "Джейси"- знает кто-нибудь такую? — остановились, вероятно, в результате механических повреждений, в четыре часа двенадцать минут либо в шестнадцать с теми же минутами…четырнадцатого числа неизвестного месяца.
— Сегодня семнадцатое, — напомнил я.
— Получается, три дня, — пробормотал Малыш. — Или месяц и три дня.
Роджер продолжал тем же ровным тоном излагать:
— Ботинки или вообще какая-либо обувь отсутствуют. Следов от пуль, переломов, за которыми могла последовать смерть, во всяком случае не видно.
Я посмотрел на Ларико, выглядела она так, словно ее сейчас вырвет, на труп она старалась не смотреть. Я бросил ей:
— Ничего, привыкай.
Малыш тем временем обратился к Старому и Роджеру:
— Вы, шерлоки-любтиели, наша задача — выбраться из этой ямы, а не загадочные убийства распутывать.
— А может, тот, кто его так обгрыз, захочет за нас приняться… — Роджер выпрямился. — Без сапог… Что бы это значило?
— В карты он свои шлепанцы пропер. Или босиком его побегать прибило, мало ли что? Давайте выбираться, а?
— И лучше побыстрей, — подала голос Ларико. — Нехорошо зздесь.
— Это уж точно, — буркнул я. — Что-то нездоровое тут творится, не знаю, что именно, но лучше не засиживаться.
— Тогда действительно давайте валить, — Роджер посерьезнел еще больше. — Для начала по глотку, — он отстегнул от пояса флягу и пустил ее по кругу. Слегка разбавленный спирт тепло растекся внутри, стало чуть полегче.
— Да, еще момент: там, как вы заметили, темно. Ученик Чародея, факела у тебя?
— Вроде… А, чтоб тебя! — я почувствовал, что заливаюсь краской. — Мешок-то я посеял, пока там нырял!
— Ладно, не возвращаться же, — проворчал Роджер. — И по какому коридору пойдем? Оба узкие, оба темные…
— Лучше по южному. Хромой-то с Гельдой будут нас за Южными воротами ждать, — предложил я. Малыш кивнул:
— Резонно. Кстати, забери свой ствол. Ты, вроде, и в темноте нормально видишь.