— Одна ты не успеешь подмести всю улицу до начала занятий.
— Прошу тебя, иди домой.
— Что ты там нашла в колодце?
— Мертвую кошку, надо ее вытащить.
— Кого-кого?
— Кошку, мертвую кошку.
— Она утонула?
— Проделка какого-нибудь активиста, который хотел прибавить хлопот моей матери. Чтобы была возможность заявить, что она халтурит, плохо убирает. Тогда они смогут и дальше над ней издеваться.
— Что будет, если ты просто оставишь кошку в колодце?
— Она протухнет и начнет вонять.
— Но ты здесь ни при чем.
— Да я же говорю, мама не может защитить себя.
Работая метлами, как двумя палочками для риса, мы сумели вытащить кошку из колодца. После того как мы бросили ее в мусорный бак, Дикий Имбирь снова стала подметать улицу. Я начала мести с другого конца. Я работала быстро, всеми силами стараясь успеть до рассвета. Вскоре я почувствовала боль в мышцах рук, на ладонях появились мозоли, а ботинки промокли от росы. Наконец, мы сошлись на середине улицы. Было уже полседьмого, и солнце давно взошло.
— Увидимся в школе, — сказала я.
Дикий Имбирь кивнула и отвернулась.
С тех пор я приходила каждое утро, в самое темное время суток. Дикий Имбирь больше не противилась моей помощи.
В школе мы все время держались рядом, словно тени друг друга. В глазах Острого Перца мы превратились в маленькую банду. Она больше не нападала ни на меня, ни на Дикий Имбирь. Мне с трудом верилось, что предводительница красных охранников так и не позвала своих знаменитых братьев. Наверно, они просто не могли каждый день приходить в школу и устраивать драки. А Острый Перец поняла, как отчаянна Дикий Имбирь, что она не пожалеет жизни ради одного момента.
6
Известие о вторжении американских войск во Вьетнам было у всех на устах. Восприняв это как прямую угрозу Китаю, Мао Цзэдун призвал к всеобщей мобилизации нации. За считанные дни наша школа превратилась в настоящий военный лагерь. Все учащиеся проходили военную подготовку под руководством солдат Национально-освободительной армии, которые обучали нас правилам рукопашного боя и штыковой атаки. Чтобы закалить нашу выносливость, школьное руководство организовало для нас месячный пеший поход, получивший название Нового Великого похода[5]. Ежедневно мы совершали восьмичасовые переходы в пригородах Шанхая с тяжелыми рюкзаками за плечами — через Цзиньшань, Пингшань, Лиху и Миньхан, нам также предстояла переправа через реку Хуанпу и поход в сельскохозяйственный район Феньцзян.
В наших тринадцатикилограммовых рюкзаках были одеяла и месячные запасы всего необходимого в походе. Когда мы добрались до Цзиньшаня, у многих появились мозоли на плечах и ногах, невыносимо болели шея и спина. Сопровождающие армейцы научили нас, как избавляться от мозолей. На каждом привале я доставала иголки и, задрав ногу, прокалывала образовавшиеся волдыри. Потом я вырывала у себя волос, продевала его сквозь волдырь и завязывала узелок, чтобы жидкость полностью вытекла и мозоль засохла. Вскоре у меня все ноги были покрыты такими узелками.
Город исчез за горизонтом, перед нами открылась живописная сельская панорама, но мы, к тому времени слишком измученные дорогой, не могли оценить ее красоту. Мы шли мимо рисовых полей, деревенских домов и хлевов, с нетерпением ожидая следующего привала.
Мешки у нас за плечами становились все тяжелее. Острый Перец попыталась укрепить наш дух, запев песню, но никто, кроме моей подруги, ей не вторил.
Дикий Имбирь шла следом за мной. Нам с ней тогда впервые позволили принять участие в общем мероприятии. Новое учение Мао, гласившее, что «для укрепления своих сил мы должны объединиться с людьми низшего происхождения, к которым относятся и дети врагов народа», пошло нам на пользу и ободрило подругу. Она громко подпевала Острому Перцу: «Небо необъятно, но не так, как необъятна сила Коммунистической партии…»
Ближе к вечеру был объявлен привал. Все школьники разместились в деревне Ицун, жителям которой глава местного комитета партии велел предоставить нам ночлег. Наш класс разместили в комнате, где стоял гроб, предназначенный для еще живого старика приютившей нас семьи. Увидеть при жизни свой гроб считалось благословением свыше. У Острого Перца гроб вызывал страх, поэтому она заняла место в дальнем конце комнаты, подальше от этого напоминания о смерти. Дикий Имбирь, напротив, расположилась прямо рядом с гробом, а я устроилась возле нее. Только мы распаковали свои вещи, как услышали свист: таким образом нам приказывали идти собирать на ужин листья травы екай, которую употребляли в пищу солдаты Красной армии во время Великого похода 1934 года. Считалось, что надо вкусить ее горечь, чтобы почувствовать еще большее восхищение Председателем Мао.