— Расступитесь и отойдите в сторону! — послышался из электрического усилителя приказ генерального секретаря. — Пропустите героиню!
— Добро пожаловать домой! Добро пожаловать! — приветствовала толпа.
Мое волнение возросло еще больше, когда я наконец увидела зеленый автомобиль в сопровождении трех мотоциклов.
В открытом автомобиле стояла Дикий Имбирь и махала рукой приветствовавшей ее толпе. Рядом с ней стояли четверо вооруженных солдат. Девушка была одета в новую военную форму, а на голове — фуражка с красной звездой. Моя подруга вся сияла от счастья и казалась особенно красивой.
Видела ли она меня? Знала ли, что я изображаю ее? Я так усердно аплодировала, что у меня заболели ладони. Все происходящее казалось мне сном, а не явью.
Ремонт в доме, где жила Дикий Имбирь, было приказано завершить за день до ее возвращения. На стенах комнат лучший каллиграф страны вывел ее любимые изречения Мао. Края крыши были отделаны керамической плиткой с изображениями подсолнухов. Дом стал похож на сверкающий дворец среди серых скал.
Будет ли она скучать по матери в этом своем новом доме?
12
Дикий Имбирь стала выше меня. Мы с ней не виделись всего месяц, а она так выросла — больше, чем я. И глаза ее горели ярче, чем прежде. У нее теперь были новые зеленые армейские ботинки. Мы болтали без конца, прогуливаясь от ее дома к моему и обратно. В конце концов мы уселись под фиговым деревом и продолжили свои разговоры, которые длились до самой ночи.
— Клен, ты не поверишь, но у меня неприятности, — тон ее внезапно изменился.
— Ну да, не можешь свыкнуться со своим новым положением.
— Я серьезно, мне нужен твой совет.
— Ну, давай, поделись. Уж не мороз ли тебя беспокоит?
— Между мной и Вечнозеленым Кустарником все идет как-то не так.
— Последнее, что мне известно о ваших отношениях, это как ты показала ему свою коллекцию мыла, а он тебе свой деревянный корабль.
— Тогда-то все и произошло.
— Что? Что произошло?
— Все это… как бы сказать… как-то нездорово.
— Нездорово?
— Мы были у меня дома.
— Так.
— Больше никого не было.
— Так.
— Мне шестнадцать.
— А ему восемнадцать. Чего ты боишься?
— Ну… — Дикий Имбирь растерянно вздохнула. — Ты не понимаешь.
— Ну так объясни мне.
— Я не знаю…
— Ты меня за дурочку держишь?
— Мне так стыдно.
— Неужели… он…? — я даже не хотела думать об этом.
— Нет, что ты, конечно нет. Как можно… Мы же маоисты!
— Тогда в чем же дело?
— Дело… во мне. Я хотела… Я… Не знаю, это одновременно так отвратительно, странно и чудесно.
— Что же ты такого сделала?
— Ничего.
— И?
— Это случилось в моих мыслях, и с того момента все изменилось.
— Я, кажется, начинаю понимать.
— После того как мы посмотрели коллекцию и обсудили все, что можно обсудить, нам стало как-то не по себе. Мы вдруг почувствовали себя неловко. Вечнозеленый Кустарник сказал, что ему надо идти, но не сдвинулся с места. Я попрощалась, но в душе молила, чтоб он попросил разрешения остаться.
— Почему вы не завели разговор о Председателе Мао? Ты же любишь о нем говорить.
— Я была не в себе. Стала не той, кем была всегда.
— Понятно.
— Я пожирала его глазами. Словно… была зачарована. Я чувствовала, что что-то не так, старалась опуститься с небес на землю.
— А что он?
— Он уставился на меня как преступник, услышавший свой смертный приговор.
— В котором часу это было?
— Не помню. Уже смеркалось. Я вроде как боялась самой себя. Мне показалось, что я схожу с ума, потому что я хотела…
— Чего?
— Я хотела его… Хотела ощутить его поцелуй на своих губах.
Я уставилась на подругу.
— Ты поражена, да? — спросила Дикий Имбирь, видя, что я не могу или не хочу отвечать. — Это было ужасно. Я почти не могла себя контролировать, не могла остановиться, хотя и понимала, что это неправильно. Я маоист и должна подавать пример молодежи. Я обещала партии и самой себе сохранить невинность. И что же теперь, я забыла о своей чести, поддалась искушению.
— Я тебе завидую.
— Клен, что за вздор ты несешь?
— Желания тела естественны.
Дикий Имбирь изменилась в лице.