— Что… вы теперь будете делать? — Я повернулась к мадам Пей.
Она молча смотрела в потолок.
— Разве у мамы есть выбор? — Дикий Имбирь налила мне стакан воды. — Она допустила ошибку, выйдя замуж за иностранца, и теперь ей приходится пожинать плоды. Мама могла предвидеть, к чему может привести ее брак. Но по отношению ко мне это несправедливо. Я стала жертвой, жертвой ее ошибки. Да, Клен, именно так, этот брак не преступление, это ошибка. Всем людям свойственно ошибаться.
— Это не ошибка. — Мадам Пей попыталась встать. — Нет. Он твой отец!
— Довольно, мама. Я ненавижу этого человека.
— Как ты можешь так говорить о родном отце! В тебе нет почтения к родителям! — вскричала мадам Пей.
— Мне даже думать о нем противно.
— В тебе течет его кровь.
— Ненавижу себя.
— Но ты ничего не знаешь об этом человеке.
— Он был шпионом.
— Нет, не был.
— Зачем он приехал в Китай? Что могло понадобиться иностранцу в нашей стране?
— Твой отец любил Китай. Он был дипломатом и приехал по работе. Он очень хотел видеть Китай процветающей страной.
— Нет. Он был шпионом. Его работой был шпионаж в пользу западных империалистов. Стремление сделать Китай процветающей страной — это только прикрытие. Это все был обман. А правда в том, что он помогал западным империалистам использовать Китай в своих интересах. Ты была слепа и слишком глупа, чтобы заметить это.
— Эгоистка!
— Что, правда глаза колет, да? Как ты можешь верить тому, что говорят власти?
— Я верю представителям Председателя Мао! Я верю Председателю Мао!
— Тебе мозги запудрили!
— Осторожно, мама! Ты говоришь опасные вещи!
— Я твоя мать. Я готова рискнуть своей жизнью, лишь бы открыть тебе правду!
— Ты несчастная жертва.
— Замолчи!
— Мне жаль тебя, мама. Правда, жаль. Мне жаль и себя, хотя мне не нужна жалость.
— Не слушай ее, Клен… — Мадам Пей легла обратно на диван. Закрыв глаза, она тяжело дышала, я видела, как поднимается и опускается ее грудь. — Имбирь сумасшедшая, как и все в Китае.
— Я не сумасшедшая, мама, это скорее относится к тебе! Ты жила мечтой, придуманной этим французом, и, что хуже того, отказывалась видеть реальность.
— Имбирь!
— Проснись, мама!
— Имбирь! Надо было мне послушаться свою двоюродную бабушку и назвать тебя Чистая Вода, как она предлагала. Такое имя сделало бы тебя спокойней и присмирило бы твой нрав. Но я изо всех сил противилась, чем очень расстроила ее! Бабушка пригласила ясновидящую, которая сказала, что при рождении в тебе было слишком много огня. Меня предупреждали, что ты испепелишь саму себя. Но все эти разговоры были мне безразличны. Мне нравилась та страсть, которую символизировал огонь! Мы с твоим отцом назвали тебя Дикий Имбирь, потому что любили в тебе именно этот огонь. Это имя казалось нам особенным. Твой отец обожал все дикое. Мы надеялись, что, когда вырастешь, ты обретешь ту свободу, к которой так рвалась твоя душа. Но как я могла предположить, что все обернется таким образом! Какое наказание!.. Клен, ее отец любил Китай, и свою дочь он тоже любил. Он умер от рака, когда ей было пять лет. Мой муж был благородным человеком.
— Согласно учению Председателя Мао, — перебила мать Дикий Имбирь, — «любовь между людьми, принадлежащими к разным социальным классам, невозможна».
— Ты была всем для отца!
— Я не желаю этого слышать.
— Как только тебе совесть позволяет так говорить?
— Ты обижаешь меня, мама.
— Ради Бога!
— К черту Бога, пустой звук!
— Ты будешь наказана за богохульство.
— Быть дочерью таких родителей — уже наказание, вот я его и отбываю. В какую бы школу я ни ходила, везде меня называют маленькой шпионкой. Все — и учителя, и одноклассники — относятся ко мне с недоверием. Как бы я ни старалась, меня нигде не принимают. Вот, посмотри!
Дикий Имбирь засучила рукав и показала свои раны.
Вдруг я поняла, почему эта девочка все время почесывалась. Причиной было не кожное заболевание, а заживающие раны, которые вызывали у нее зуд.
— Не заставляй меня говорить то, что причиняет тебе боль, мама, — продолжала Дикий Имбирь. — Все, чего я хочу от жизни, это чтобы меня принимали и чтобы мне верили. Хочу быть маоистом, как и все в нашей стране. Я ведь хочу не так много? Правда, мама? Но из-за тебя и этого француза я обречена.
— О Боже, помоги мне. — Мадам Пей уткнулась лицом в подушку.
— Ну конечно, Боже, помоги мне, мой ребенок в руках дьявола, — вспыхивая, воскликнула Дикий Имбирь. — Мама, не вынуждай меня писать на тебя донос. Я отверженный изгой, я донесу на тебя и уйду из этого проклятого дома!