— Мдя. Отвык я от самостоятельности. Жаль нельзя тебя с собой потаскать. Думаю, что и в таком виде от тебя будет изрядно пользы.
Машина тем временем, шустро проскочила за городскую черту и остановилась на пригорке. Из приличных размеров «батона» десантного шаттла тоненькой струйкой муравьёв выливались люди. Много людей. И поток не прерывался. Много носилок. Многих поддерживали соседи. Большой палаточный лагерь быстро наполнялся.
— А кто запрещает-то? Таскать меня?
— Да фея твоя сбросила Скару инструкцию. Не трогать руками, не дышать. До окончания установленного срока с планеты никуда не перемещать.
— Если добрая фея, то надо слушать.
— Иначе всё было бы по-другому.
— Вот и местная «добрая фея» мне говорит, что первый… всплеск восстановления уже закончился. Теперь пол-года обычной жизни в планетарных условиях. Тогда произойдёт ещё один сдвиг. Гораздо более существенный.
— Это «зелёная» фея? Слушай. Медик она очень хороший. Таких я ещё не видел. Хоть и стерва порядочная. Чего косишься? Это тебя она до писка боится, троих её спутников на запчасти разобрал. Между прочим, тоже «зелёных». Слышал про боевые команды монастырей? Хотя, тебя сейчас о чём-то спрашивать…
— Если было за что, то хоть фиолетовые.
— Зачёт. Ладно, я поскакал. Пока добегу, выгрузка закончится. Машинка с тобой остаётся. Люблю побегать по травке. До связи, Джек.
Джек кивнул и повернулся к джипу.
— Проблема. Подразумевается, что я должен уметь этим пользоваться. А я смотрю на ЭТО и у меня ни одной умной мысли. Хотя… есть одна. Думать надо меньше.
Джип завёлся не сразу. Не сразу тронулся с места. Но минут через пятнадцать уже бодренько нарезал круги по зелёной траве, выбрасывая фонтаны сырой земли.
Затем, водитель наигрался и решил, что головой подумать уже можно. И развернулся к лагерю. Возле въезда его тормознули.
— Ты ведь Хован? Смотри, среди этих людей наверняка есть те, кому срочно надо в городскую больницу. Машина — вот она.
— Вот, Хован. Я тебе пол часа долблю то, что человек без мозгов увидел за пол-километра.
— Ну и хрена ли сюда припёрся? Советчик недобитый.
Парочка караульных переругивалась скорее от скуки. Никакого движения.
— Эй, служба, аккуратнее с выражениями. Мозг у меня маленький, но я его люблю. А рук и ног хватит, чтобы объяснить тебе, что…
— Да пошёл ты в жопу, со своими советами, чужак. Хрен его знает чего так носятся с тобой, мне это до одного…
Дальше слушать Джек не стал. Автомат улетел в сторону, а его владелец, после нескольких неуклюжих блоков превратился в послушную грушу.
— Эй, хватит!
— Неа, ещё два… вот. Теперь хватит. Не сцы. Там из серьёзных травм только трещины в рёбрах… могут быть. Зато зеркало долго будет рассказывать о хозяине физиономии всю правду. Красавчик ведь? Слышишь? Следующий раз будет последним. Не гавкай на незнакомых людей. Автомат потом заберёшь у командира.
— Капитан, помощь… ага. Уже не нужна. При нормальной тренировке, память не главное.
— Нет. Требуетсая практика. Я тут по дороге в ваш прекрасный Нерио слегка практиковался. Эй! Тебя никто не отпускал. Стой здесь.
Помятое тело испуганно вздоргнуло и выровнялось. Из лагеря на шум двигателя уже выскочила доктор. Но добежала до ворот уже к завершению.
— Джек? А что ТЫ здесь делаешь?
— Госпожа доктор, Джек машину пригнал, говорит, что нам она нужнее.
— Вот, Хован. Именно потому он — капитан, а ты так сержантом и останешься. А это что за чучело? Наш капрал получил, наконец, благодарного слушателя?
Чучело капрала убрало от брови железку и промычало: — Это он.
Весёлый смех доктора удивил всех присутствующих.
— Если ты ещё жив, то помощь врача тебе не нужна. Джек, я сильно ошиблась?
— Тугую повязку на рёбра и недельку спокойной работы… на кухне. Где-то так. Командир-то твой где, чучело?
— Что здесь происходит? Я командир.
К воротам потихоньку собирался народ.
— Вот и замечательно. Автомат — вот он. В воспитательных целях этого гражданина немного помяли. Подробнее расскажет он сам. Доктор, я с вами.
Джек внимательно рассматривал и лагерь и людей в нём находящихся. Помогал переносить раненых и травмированных, следил за порядком на раздаче пищи. Выносил кучи грязной одежды. Вобщем делал всё, что требовалось, успокаивая людей и разговаривая с теми, кто пытался что-то рассказывать.
На время внимания практически не обращал. Его никуда не приписывали. В больнице торчать никакого смысла не было. Сидеть в городе, когда все свободные жители занимались приёмом пострадавших? Неправильно.