Тот, кому предназначалась эта тирада, припал к траве, виновато поскуливая в ответ.
— Как этот взвод может сражаться, — продолжал крупный койот, — если он не может справиться с рутинной боевой подготовкой? — Он оглядел остальных.
Кертис шепнул Прю:
— Они что… солдаты?
Она медленно кивнула, все еще не в силах поверить.
— А форма в каком состоянии! — взвыл тот же койот, который, как предположила Прю, был у них командиром. Его мундир сверкал чистотой по сравнению с одеждой остальных, а на плечах красовались эполеты. Койот носил высокую шапку с перьями — шапка напомнила ей документальный фильм про Наполеона, который они смотрели на уроке истории. Командир тем временем продолжал: — Я бы показал вас сейчас вдовствующей губернаторше и посмотрел, что бы она сказала. — Он щелкнул зубами, обернувшись к койоту, который прятался в траве позади него. — Она бы изгнала вас из Дикого леса, вот что бы она сделала, и мы бы поглядели, сколько бы вы протянули без стаи. — Выпрямившись, он поправил рукоять меча на боку и продолжил: — Я сам уже почти готов это сделать, но не хочу пачкать задние ноги, выгоняя вас пинками.
Койот, на которого кричал командир, наконец между смущенными поскуливаниями выдавил из себя:
— Так точно, господин командующий, спасибо, господин командующий.
— А где ваши проклятые часовые? — пролаял командующий, шагая из стороны в сторону. — Никто и глазом не моргнул, когда я приблизился. Вы все — позор нашего корпуса, пятно на памяти каждого койота, который когда-либо служил.
— Так точно, господин командующий, — отозвался тот же солдат.
Главный койот понюхал воздух и сказал:
— Скоро стемнеет. Закончим тренировку и вернемся в лагерь. Вы и вы! — он указал на солдат, которые стояли по стойке смирно у костра. — Отправляйтесь в лес и соберите дров. Я разожгу этот костер, даже если мне для этого придется бросить в огонь для растопки одного из вас!
После его приказа группа засуетилась. Кертис и Прю прижались к земле и замерли, скрытые листьями особенно крупного папоротника. Несколько койотов отделились от группы в поисках дров, а остальные стояли посреди луга, продолжая выслушивать поношения командира.
— Что делать, если они нас заметят? — прошипел Кертис, когда койоты приблизились к их укрытию.
— Просто не шуми, — шепнула Прю. Сердце бешено колотилось у нее в груди.
Два койота добрели до кустов прямо под тем местом, где ютились Кертис и Прю, и принялись тонкими лапами собирать сухие ветки. Они то и дело переругивались, и Прю, стараясь не дышать, прислушивалась к их собачьей грызне.
— Это ты виноват, что мы получили нагоняй, Дмитрий, — сказал один койот другому. — С моим отрядом таких проблем никогда не бывало. Позорище.
Другой, нагнувшись за ветками, ответил:
— Да иди ты, Влад. Это ты настоял, чтобы мы везде “пометили территорию”. В жизни не видел настолько описанного места. Ясное дело, что этот дурацкий костер не разжигается.
Влад взмахнул перед лицом Дмитрия березовой веткой, глаза его вспыхнули от гнева.
— Чтоб тебя… так надо по протоколу! Перечитай полевой устав. Или ты читать не умеешь?
Дмитрий опустил собранные ветви на землю и оскалился. Койоты были уже настолько близко, что Прю видела, как ощерилась его морда, демонстрируя ярко-красные десны и страшные ряды желтых щербатых зубов.
— Я тебе покажу устав! — рявкнул Дмитрий.
— О чем это ты? — спросил Влад.
Дмитрий резко залаял и, сверкнув зубами, вцепился сослуживцу в глотку.
Рука Кертиса, пробравшись по устланной мхом земле, сжала пальцы Прю. Она сжала его ладонь в ответ, не смея отвести взгляд от дерущихся койотов. Двое солдат катались по земле, словно мохнатый ураган, и вгрызались друг другу в глотки. Визг боли и ярости сразу же привлек внимание остального отряда, и командующий с ревом устремился к сцепившимся солдатам. Вынув саблю из ножен, он приблизился к койотам, схватил первого, до кого смог дотянуться — им оказался Влад, — и дернул его на себя, приставив лезвие к его горлу.
— Я насажу ваши головы на ветки! — прорычал командующий. — Прикажу четвертовать, Богом клянусь. — Он бросил солдата на землю и развернулся, взмахнув саблей так, что она оказалась на волосок от морды Дмитрия. — А ты, — проговорил он медленнее, — грязная, сопливая, ничтожная пародия на койота; с тобой я покончу прямо здесь и сейчас. — Дмитрий заскулил, и командующий поднял клинок над головой. Кертис широко открыл рот, а Прю уткнулась лицом в ладони, чтобы не видеть предстоящей расправы.