Скормив автомату сорок четвертаков, Этан остановился. Он абсолютно не разбирался в сегодняшних расценках, но десяти долларов по-любому должно хватить хотя бы на дозвон, если, конечно, есть кому дозваниваться.
Он медленно и аккуратно набрал номер, боясь, что неправильно запомнил, хотя, видит бог, запомнить десять цифр – не такая уж сложная задача. В трубке запищало, а потом раздался гудок. Этан ждал, что механический голос сейчас скажет, что номер не обслуживается или что такого не существует.
Вместо этого телефон продолжал звонить. Пять гудков – Этан почувствовал, что теряет надежду, и тяжело прислонился к стене телефонной будки. Никого нет, и ему придется остаться в городе и попытаться снова, хотя никто может так и не ответить. Может, он никогда не дозвонится до этого загадочного Трэя.
Седьмой гудок вдруг оборвался, и голос – мужской – сказал:
– Да. Трэй Уолтерс слушает.
Этан сглотнул. Он давно не пользовался телефоном, и никогда еще разговор не был для него так важен.
– Здрасьте, – выдавил он с трудом.
– Кто это?
Этан на секунду замешкался, но он ведь уже решил, что, если сказать Трэю свое имя, вреда не будет. Трэй же не мог высунуться из телефонной трубки и схватить его за шкирку. Даже со всеми следящими супер-пупер прибамбасами вероятность того, что Трэй живет поблизости и успеет добраться до Этана, была весьма низкой. К тому же это может помочь Брэму. Наверное.
– Я Этан Марселл.
Он услышал шумный вздох – ответил Трэй не сразу.
– Привет, Этан. – В его голосе звучало удивление. – Тебя долго не было.
Этан до боли стиснул трубку.
– Вы меня знаете?
– Ты друг Лилы. Она о тебе часто упоминала. – Голос стал тише и печальнее. – Много лет назад.
Сердце Этана вдруг бешено припустило. Со дня смерти Лилы он ни с кем о ней не говорил. Ему было трудно говорить о ней. Не хватало практики.
– Да, я был ее другом, – прохрипел он.
– Мне жаль, что она скончалась.
– Скончалась?– повторил Этан. Это прозвучало так, словно Лила умерла от какой-нибудь болезни.
– Ну, после того как ее сбила машина, как мне рассказывали. – В голосе Трэя слышалась равнодушная настороженность, он словно предлагал Этану оспорить сказанное.
Этан прижался лбом к холодному стеклу будки.
– Тот, кто рассказал вам об этом, солгал. Ее убили. Они. Собственная стая. Я все видел. – Он понятия не имел, поверит ли Трэй, волк, знакомый с Зимней стаей, коту.
– Вот как?
У Этана упало сердце. Этот волк ничем не лучше других. Может, он и не из Зимней стаи, но готов купиться на любое, состряпанное ими вранье.
– Она должна была позвонить мне, если почувствует, что ей грозит опасность, – осторожно протянул Трэй. – Тебе должно быть известно, что стаи не любят убивать самок. Они слишком редки и ценны.
– Только не когда связываются с кошками. – Этан не смог скрыть горечи. Лилу, его почти что мать, обвиняли во многом, включая риск родить гибрида.
– Откуда ты звонишь, Этан?
– С телефона-автомата. – Пауза. – Я думал, номер нерабочий, столько лет прошло.
– Я старался его не светить, мало кто о нем знает.
Последовало неловкое молчание. Этан пытался придумать, как перевести разговор на Брэма.
– Я так понимаю, ты звонишь не для того, чтобы рассказать об убийстве Лилы.
– И о нем тоже. Мне просто только сейчас представилась возможность.
– Впервые за восемь лет?
Этан стиснул зубы, но он понимал, что чем больше расскажет этому волку, тем вероятнее, что Трэй поможет Брэму.
– Со смерти Лилы я не превращался в человека.
Трэй присвистнул, и Этан даже испугался, что за этим последует лекция. Волки осуждали диких, тем более кугуаров.
– Удивлен, что ты вернулся, Этан, если ты поэтому звонишь.
– И поэтому тоже, – огрызнулся он. – Лила мертва, ей вы помочь не смогли. Но я волнуюсь за еще одного члена Зимней стаи. Раз уж Лила говорила, что вы ее защитите, я подумал, что вы сумеете помочь и кое-кому еще. Даже если этот кое-кто мужчина. И омега.
– О, тем более если омега, – протянул Трэй, и впервые за весь разговор Этан расслышал в его голосе гневные нотки. – Что происходит?
Этан шумно втянул воздух и попытался говорить как можно спокойнее:
– Меня схватили. Я за каким-то хреном понадобился этому Дагу, до сих пор не знаю зачем. Но Брэм нарушил приказ Дага…
– Альфы.
– Да, и помог мне сбежать. Я боюсь, что его убьют за неповиновение. Это случилось в их штабе. – Этан закрыл глаза. – Вы можете что-нибудь сделать для Брэма?
– Когда ты сбежал, Этан?
Он вздрогнул. Сейчас уже слишком поздно, он и так это знал, но все равно должен был попытаться.
– Больше двух дней назад. – Даже он сам слышал, как подавленно звучит его голос.
– Даг любит месть холодной, Этан, так что, скорее всего, я сумею помочь Брэму.
– Вы думаете?
– Это не обещание. Я не могу ничего обещать.
– Да, я понимаю.
– Как с тобой связаться, Этан?
– Никак. Я же был диким. У меня нет дома. Я с трудом нашел телефон. Не знаю, сколько еще смогу оставаться здесь. – Солнце уже поднималось, и хотя ему нравилось бродить по темным улицам ночного города, он сомневался, что сумеет вытерпеть дневной свет и толпы людей. В человеческом облике ему теперь было не по себе. Немудрено, после восьми-то лет жизни в кошачьей шкуре.
– Хорошо. Позвони мне завтра в четыре после полудня. По восточному времени. Сможешь?
– Да.
– Тогда я все и расскажу. Если пропустишь время, не дозвонишься.
– А где вы сейчас?
– Лучше не спрашивай.
– Но вы сумеете добраться на место так быстро?
– Да. – Трэй помедлил. – Позвони мне, Этан. Я бы хотел еще поговорить с тобой.
– По рукам. – Один день особой роли не сыграет. Он как-нибудь выдержит. – Я позвоню.
– Вот и хорошо. – Трэй отключился, не попрощавшись, а Этан еще долго гипнотизировал трубку, прежде чем медленно повесить ее на место.
Автомат выплюнул обратно четыре монетки, и Этан поднял их и сунул в карман.
Он стоял внутри стеклянной будки и смотрел на тротуар. Во время разговора он словно отрубился, но теперь городской шум накрыл его волной – и он станет еще громче, когда все в городе проснутся.
Когда-то его это совсем не напрягало, хотя станет ли все как прежде после всего этого времени, он не знал. И все же сейчас ему нужно поесть, а завтра позвонить Трэю и узнать, что тот выяснил о Брэме, так что придется продержаться еще тридцать часов.
Трэй казался искренним. Даже думать не хотелось, что он может оказаться не на стороне Брэма.
~ * ~
Этан купил немного перекусить – пришлось оставить четвертаков на второй звонок. Он не знал, чем заняться, поэтому в середине дня понял, что направляется в пригород, к дому, где когда-то его ждали и, может быть, даже немного любили. Роберту уже сорок, и Этану было интересно, как прошли для него эти годы. Он надеялся, что у того все хорошо.
Идти отсюда было часа три, но по крайней мере будет чем убить время. Когда он оказался на нужной улице, уже темнело, и при мысли о том, что надо постучать в дверь, у Этана пересохло в горле.
Он решил подождать и осмотреться, чтобы понять, кто дома, пытаясь разобраться, живет ли Роберт тут вообще.
Понадобилось не так уж много времени, чтобы убедиться, что Роберт и правда до сих пор живет здесь. Но не один, а Этан сегодня был не готов встречаться с незнакомыми людьми. Он, конечно, радовался, что у Роберта есть любимый человек, ведь тот всегда был очень милым, но от одиночества его чуть не вывернуло наизнанку, и Этан не выдержал и сбежал.
Зубы выбивали дрожь, и вовсе не от холода. Похоже, оставаться кугуаром было мудрым решением, даже несмотря на то, что последние годы он руководствовался инстинктами, а совсем не здравым смыслом. Жажда человеческой близости истощала почти до боли. Если бы волки нашли его сейчас, все было бы кончено.