Из-за нахлынувшей паники и тела волка на своей спине, Этан не мог дышать. Легкие горели.
– Поверни голову набок. – Голос альфы звучал прохладно, почти безразлично, и Этан сделал, как сказали. Он был не настолько упрям, чтобы задохнуться из желания постоять на своем. Почему он вообще так глупо повел себя, проснувшись тут? Половину времени он просто не мог сосредоточиться, чтобы подумать. Повернув голову, Этан начал хватать ртом воздух.
– А сейчас ты успокоишься. – Такой безмятежный тон. Просто утверждение. Почти команда.
Ага, конечно. Долбаный волк сидит на нем верхом, а он возьми и успокойся.
– Или что?
– Будем сидеть так, пока ты этого не сделаешь.
Этан фыркнул, как будто ему смешно, хоть это было и не так. Наверное, он должен был чувствовать отвращение из-за этого положения, но этот захват по крайней мере был бесстрастным. Ноги болели. Даг – да, это Даг, вспомнил Этан – весил как будто целую тонну, и его большая ладонь, не та, которой он сдавливал запястья, лежала на пояснице Этана, прямо под хлопковой футболкой. Это была не ласка, не выражение нежности – Даг просто прижимал ладонь к коже Этана, чтобы тот не мог найти в себе кошку, не мог даже думать о том, чтобы обратиться. Кошка пропала, и Этан просто лежал и дышал, потому что человека это устраивало. Даже если его наказывали.
– Что ты со мной делаешь? – спросил он, не в силах подавить жалобные нотки в голосе.
– Ты хотел перекинуться.
Этан не стал этого отрицать.
Даг продолжил:
– Я бы предпочел просто поговорить. Сказать по правде, я не фанат рестлинга. Но ты не отзывался на свое имя.
– Ты альфа. Я не разговариваю с альфами.
– Вот как? – Даг ничуть не казался задетым. – Что ты будешь делать, если я отпущу тебя?
– Ничего. Сяду. – Еще он был бы не прочь размять уже начавшие неметь руки и ноги, но гордость не позволила ему это сказать. Даг знал, что делал. Для обращения нужна хорошая циркуляция крови. – Я даже не стану нападать на тебя, Даг. Уверен, ты рад этослышать. А то тебе пришлось бы снова швырять меня на кровать.
– Ты растерян после сна. Это нормально.
Этан фыркнул.
– Нормально, да? Не уверен, что знаю, что такое «нормально».
– Пообещай, что останешься человеком. Тогда я тебя отпущу.
– А если я не стану ничего обещать?
– Будем сидеть здесь и дальше. – Даг похлопал Этана по спине. Бесстрастно, да, но Этан все равно передернулся.
– То есть выбора нет.
– Верно.
После нескольких минут молчания у Этана по коже забегали мурашки. Он был не против, когда его держал Брэм, он не реагировал на это так, но прикосновения Дага он просто не мог больше выносить.
– Я останусь человеком, обещаю.
Слова застревали в горле, но он не мог их удержать.
Даг медленно слез с него и отпустил руки. Этан отполз к изголовью. Его всего трясло, похоже, его сейчас вырвет. Даг не Габриэль, но Этан чувствовал, что этот ублюдок опасен.
Он потер посиневшие онемевшие запястья.
– Где Брэм?
Даг склонил голову набок.
– А что?
Этан отвел взгляд. Ему все равно не нравилось смотреть Дагу в глаза.
– Ничего.
– Брэм спит. Ты его измотал. Он два дня подряд присматривал за тобой.
– Как великодушно с его стороны.
Даг ухмыльнулся.
– Да киса с характером!
Чванливыйопасный ублюдок. Этан едва сдержался. Ему совсем не хотелось, чтобы его снова скрутили.
– Эмм, почему я здесь?
– Ты слишком долго был кошкой.
Этан заморгал – он не ждал такого ответа.
– Согласно чему? Твоему мнению? У нас что, на это отводится лимит времени, о котором я не знаю?
Даг расхохотался, словно Этан очень удачно пошутил.
– Не совсем. Но одичавшие оборотни создают проблемы.
– Проблемы? Для тебя? Какое тебе дело до того, чем занимаюсь я? Едва ли меня можно назвать членом твоей стаи.
Альфа молча смотрел на него, видимо, дожидаясь, когда Этан продолжит.
– Мне надо отлить, если ты не против.
Даг кивнул на дверь ванной, как бы говоря «чувствуй-себя-как-дома», и Этан вышел, не торопясь делать свои дела, пытаясь взять себя в руки.
Когда он вернулся, ему вручили поднос с горячим обедом. Он вдруг почувствовал такой голод, что мысли обо всем, кроме еды, которую он запихивал себе в рот, просто вылетели из головы. Его человеческая мать – воспоминание заставило его содрогнуться, и он отбросил его – пришла бы в ужас от его манер. Когда Этан закончил, Даг протянул ему одну из этих вездесущих бутылок с водой.
Этан схватил ее и, прежде чем начать открывать, спросил еще раз:
– Так почему я здесь?
– Нам приходится отлавливать и усыплять кошек-оборотней, которые слишком долго были дикими.
Этан не смог подавить дрожь.
Заметив его реакцию, Даг, не скрывая удовлетворения, продолжил:
– Поэтому я подумал, что лучше поймать тебя до того, как ты превратишься в кошку окончательно и бесповоротно. Ты же знаешь, насколько свирепыми они бывают.
– Я знаю, насколько свирепыми бывают волки.
– Они тоже, – признал Даг. – Я могу быть жестоким, но не без причины. Не провоцируй меня, и мы с тобой поладим.
Этан выпил воду и попробовал подавить страх. Я узнаю ублюдка, когда вижу его, Даг.Но Этан промолчал. Он ждал, что Даг выйдет из комнаты. Общения ему хватит еще надолго. После стольких лет одиночества альфа в одной с ним комнате, в одной, черт побери, постели… это подавляло.
Однако Дагу, видимо, хотелось поболтать, он как раз устраивался поудобнее, хотя, слава богу, на стуле, а не на кровати.
– Дело в том, что мне не нравится убивать оборотней. Поэтому я долго изучал вас, чтобы выработать новую стратегию. Ты мой первый тестируемый. – Он улыбнулся. – Люди в тебе заинтересованы.
Этан бросил попытки скрыть страх и сглотнул.
– «Первый тестируемый»звучит не слишком вдохновляюще. Но ты, наверное, и сам знаешь.
– Я думаю, что ты как раз вдохновишь многих, – тихо сказал Даг.
От всей этой ситуации Этану становилось плохо. Хотелось снова спросить о Брэме, что было не только глупо, но и нелогично. Брэм ему не друг, даже несмотря на то что его человеческое тело считало иначе. Но не телу же диктовать ему условия. Да, он был диким. Он это знал, и это говорило не в его пользу, еще одна причина поэкспериментировать с ним.
– Так что, как видишь, – продолжил Даг, – моя задача отыскать одичавших кошек, пока до них еще можно достучаться. И приручить.
– Достучаться, – ядовито протянул Этан, бравада одолела страх. – А что происходит с теми, до кого уже не достучаться, теми, кто не хочет, чтобы их отлавливали и запирали в крохотных комнатушках?
– Если до них не достучаться, значит, они превратились в убийц, убийц людей.
Этан решительно покачал головой.
– Я бы никогда не напал на человека.
– Нет?
– Нет. Я был кошкой, но понимал это. Я не был тупым животным. Ты ни черта обо мне не знаешь.
– Я знаю, что мой кузен Габриэль издевался над тобой. И знаю, что ты убил оборотня.
Этан задрал подбородок и встретил взгляд Дага.
– Габриэль был жестоким ублюдком, Габриэль, а не я. Так убейте его. Я просто защищал… кое-кого. – Он не станет говорить этому волку о Лиле.
Даг поднялся и подошел к Этану, заинтересованно подняв брови. Нужно срочно выяснить, как бы поуменьшить интерес альфы к нему. Наверное, для начала нужно заткнуться, но он никогда не умел держать язык за зубами. Теперь, когда у него была эта возможность, ему хотелось говорить. Даже когда – особенно когда – этот ублюдок нес такой бред.
– Согласен, Габриэль был живодером, – кивнул Даг. – Но поскольку он мертв, убить его будет трудно. Теперь за Зимнюю стаю отвечаю я. Ты оказался на моей земле. И я решил пригласить тебя в гости.
– Собираетесь устроить суд? Признать меня убийцей и казнить? – В голосе появились истеричные нотки, но у Этана даже не было сил сдержать их.