— Да ты просто взъелся на него за что-то, вот и кажется тебе, что он следит. Мы все вместе идем по маршруту, тут хочешь не хочешь, а все время рядом будешь оказываться. При желании так любого можно подозревать. Зачем ему за тобой следить, скажи ты мне? Какой смысл?
— Догадываюсь я, какой смысл, — мрачно сказал Артем. — Только тебя этот смысл не касается. А Серега этот мутный тип. Я вообще не понимаю, почему ты расслабленный такой? У нас два трупа, ты не забыл? И тот, кто их убил, скорее всего, один из нас. А ты из себя миротворца строишь, никого подозревать не хочешь.
— Ладно, давай подозревать, — согласился Денис, отбрасывая очередной камень. — Но почему только Серегу? Тогда уж всех. Вот ты говоришь, он за тобой следит всю дорогу. А если он как раз потому и следит, что думает, что ты Лешку с Ольгой Павловной убил? Чем ты лучше Сереги?
— Логично. Только ведь я полчаса назад рядом с тобой был, чай кипятил. Меня несколько человек видели.
— И что?
— А то! Ты сам вспомни, Колян, друга твоего когда обыскивал, какие-то бумажки в кармане у него нашел и никому их не показал.
— Допустим.
— А потом он сказал, что ему есть, что ментам показать, помнишь?
Денис не помнил таких подробностей, но на всякий случай кивнул. Кажется, что-то подобное Колян говорил, может, не именно так, но похоже. Да и Артем заводился все больше, лучше ему сейчас не возражать. Пусть выговорится, выпустит пар.
— У Коляна есть что-то, что указывает на убийцу. И все об этом знают. И убийца в том числе. Значит, он кровно заинтересован в том, чтобы Колян до ментов не добрался и раньше никому рассказать не успел, а тем более передать то, что нашел в кармане у лодочника. Понимаешь?
Денис снова кивнул и уставился на Артема. До него только сейчас стало доходить, что тот имеет в виду.
— Ты что же, хочешь сказать, что Коляна не просто так камнями засыпало?
— Наконец-то! — обрадовался Артем. — Открой глаза! Колян кому-то сильно мешает. А обвал устроить — пара пустяков. Ты голову подними и посмотри, какая там сверху сыпуха. Один камешек толкни легонько, и все само собой случится. Тебе останется только подождать немного и крик поднять.
— Да ничего не пара пустяков, — Денис послушно поднял голову, незаметно для себя увлекаясь дикой идеей. — Не факт, что за одним камнем другие посыплются. Может так получиться, что один столкнешь, и на этом все. Гарантий никаких.
— Ну, не посыплются, и черт с ними. Одного камешка тоже будет достаточно, если удачный момент выбрать. Сверху по башке прилетит если, другие тогда и не понадобятся. Ты вспомни, хмырь этот сам рассказал, что Колян вниз спустился, а он сверху задержался, типа. Что ему вверху делать было, если они все там уже осмотрели? Зачем они вообще наверх полезли? Укрытие от дождя искать? Кому другому расскажи. Лучше воспитаннику младшей группы детского сада. Нет, Серега этот специально сюда пошел, чтобы родственничка устранить по-тихому. Никто же не видел, что там было на самом деле.
Денис вдруг поймал себя на мысли, что соглашается с доводами Артема, кивает головой на каждое слово, как бандерлог под страшным взглядом мудрого удава Каа. Черт знает что! Артем-то, оказывается, манипулятор. Убедит в чем угодно, и не заметишь, как сам себя оговоришь. А вдруг он прав? Ведь, в самом деле, никто не видел, что произошло. Денис вспомнил, как смотрел через мелкую сетку дождя на три удаляющиеся фигуры. Вот они поднялись на скалы, вот пропали из виду, вот снова появились, но не все. Сначала один, потом второй… потом второй развернулся и пошел в противоположную сторону, почти моментально пропав из поля зрения. Кто это был? Колян, спустившийся вниз первым? Или сам Серега, усыпляющий бдительность намеченной жертвы? Или Иван, которого Артем не хотел брать в расчет? А почему, собственно? И где все это время был третий?
— А почему ты Ивана не берешь в расчет? Он ведь тоже там был. Может, это он как раз камешек подтолкнул легонько?
— А ему-то это зачем? — искренне удивился Артем.
— Ты же сам говоришь, что убийце надо Коляна устранять теперь. Почему бы убийцей не оказаться Ивану?
— Да ну, не может быть. Какой из него убийца? Аспирант и хлюпик к тому же. Ты вспомни, его чуть не вывернуло, когда Ольгу нашли. Он даже к телу подходить близко не стал. И ты хочешь сказать, что вот это вот естественнонаучное недоразумение двум человекам головы раскроило подручными средствами? Из него убийца, как из меня балерина. К тому же он из-за ноги своей еле идет. А Серега, наоборот, все время круги нарезает. От одного к другому. Слушает, кто что скажет, и выводы делает. Это он, точно тебе говорю. И он не остановится теперь, как зверь, который крови попробовал. Видишь, он даже брата не пожалел, маньяк.
Денис посмотрел на ворочающего камни с одержимостью тяжелого экскаватора Серегу, на до сих пор бледного Ивана, пытающегося трясущимися руками сдвинуть слишком большой для него булыжник, и пожал плечами. Попробуй разберись тут, кто маньяк, а кто нет. Если вообще можно всерьез относиться к бреду Артема, имеющего на Серегу зуб. Ладно, все рассуждения потом. Сейчас надо завал разобрать.
Внезапно подумалось, что надо будет никого не подпускать к телу Коляна. Самому все осмотреть и найти эту чертову бумажку, из-за которой так переживает убийца. Пусть она лучше у Дениса будет, он как-нибудь сумеет за себя постоять.
Ивану удалось, наконец, унять предательскую дрожь в руках. И тошнота как будто прошла, стало полегче. С детства у него так: стоит испугаться посильнее, как сразу мутить начинает, и слюна такая вязкая, как клей канцелярский. Раньше такие полупрозрачные флакончики были с клеем, еще до появления всяких клеящих карандашей. Иван еще их застал. Крышечка у такого флакончика была острая, приплюснутая с двух сторон. Ее нужно было проткнуть сверху толстой иголкой и, перевернув, возюкать этим пластмассовым носиком по бумаге.
Клей вытекал через эту дырочку, а потом засыхал снаружи, облепляя крышку неопрятными потеками. Маленький Иван однажды попробовал, каков этот засохший клей на вкус — высунул язык и, зажмурившись для храбрости, лизнул крышечку. У клея был едва различимый солоноватый привкус, и от этого Иван расстроился ужасно. Обидно было, что так долго готовился, настраивался и храбрился, а в результате оказалось, что ничего ужасного нет — только легкий солоноватый привкус. А ведь он тогда чуть в обморок не упал от волнения, так переживал. Очень обидно, когда готовишься к чему-то страшному, а оно на поверку оказывается ерундой. Только ведь ты уже успел испугаться до ватных ног.
Сейчас он таскал камни из одной кучи в другую и старался не думать, что увидит, когда завал исчезнет. Думать об этом было страшно по-настоящему. В ушах до сих пор стоял грохот падающих камней и крик Коляна. Иван таскал камни, как робот, не чувствуя тяжести, и прислушивался изо всех сил. Ему казалось, что сквозь разговоры и стук булыжников пробивается Колянов голос. Не то крик, не то стон. Иван оглядывался на остальных, пытаясь понять по лицам, слышит ли еще кто-нибудь голос из-под завала. Похоже, никто ничего не слышал. Неужели у него галлюцинации уже? Или просто все вид делают, что не слышат?
По спине пробежал противный холодок, и затошнило сильнее прежнего. Он снова представил, что может увидеть, когда завал разберут. Страх накрывал все сильнее, грозя превратиться в неконтролируемую панику.
Иван несколько раз сжал и разжал кулаки, пытаясь успокоиться.
Не надо бояться заранее. Вполне может быть, что все в конце концов окажется пустяком. Как это часто бывало. Надо просто дождаться, когда разберут завал…
Большую часть камней уже оттащили в сторону, и теперь каждый новый валун отодвигали с тревожным ожиданием. Чем меньше их оставалось, тем больше была вероятность именно под этим камнем найти то, что осталось от громкого и жизнерадостного Коляна.
Площадка перед скалой была уже почти чистой, оставалось каких-то пять или шесть крупных камней и с десяток совсем маленьких, явно не таящих под собой ничего страшного.
— Слушай, а где же Колян наш? — спросил Артем у обескураженного Дениса. — Почти все разобрали, а тела все нет. Не мог он отбежать куда-то?