Ну, вот действительно — я ведь даже стрелять не умел к тому моменту, когда мироздание треснуло, и наш поезд рано утром визжал тормозами перед провалом границы нового мира. Категорическое спокойствие Толстого и Олега в первые, растерянные минуты катастрофы помогло мне не сорваться с катушек и понемногу начинать принимать правила нового существования. Уверенность в себе Артема помогла мне освоиться в этом мире. А присутствие рядом остальных парней, особенно Стаса, помогло поверить в себя. Ведь по сути, что я умел полезного для нового мира? Разве что машину водить, да скрывать свой страх, а больше, по сути, и ничего. Окажись в другом вагоне — или остался бы там, в мясорубке рухнувшего в пропасть поезда, или рубил бы сейчас дрова или носил воду на общественно полезных работах за пайку в Великополье или в Красном Бору. Хотя иногда мне это кажется вовсе неплохим вариантом, когда заново в воспоминаниях переживаю все случившееся за последнее время. Особенно при воспоминаниях о том, как Зайку в подвале зарезал, руку аж до плеча противно тянет памятью ощущения рукояти ножа в чужом теле и хочется вскочить и убежать куда-нибудь. От самого себя.
Ладно, о чем это я? А, возвращаясь к друзьям. Чего стою я один, пусть даже весь такой красивый и серьезный сейчас, в модной форме, разгрузке и стволом через плечо, который правда еще и чистить даже не умею? Да ни хрена не стою. По сути, когда иногда общаюсь с местными рулевыми, взявшими власть в области, мне то и дело приходится улыбку недоумения сдерживать при мысли о том, что собеседники воспринимают меня всерьез. Но виду не показываю, киваю, соглашаюсь, иногда даже идеи какие выдвигаю.
То ли дело парни. Вот того же Толстого взять — сто, если не больше, уверенных в себе килограмм плюс борода. Они со Стасом реально похожи. Не внешностью, нет — один большой, черноволосый и бородатый, второй резкий и подтянутый блондин. Они похожи непоколебимой уверенностью в своих действиях. И ведь не задумываются даже никогда, что один что второй — как будто девиз у обоих: «Если я что-то делаю, значит это правильно».
Или Жека. Молчаливый, незаметный. Говорит только в случае, если ситуация требует, а не в момент, когда хочется высказать свое мнение, чтобы продемонстрировать факт его наличия. В армии служил в разведке, снайпером, а у них это профессиональное, наверное. Вообще в армии все служили, даже Егор, на удивление. Пулеметчик. Не в смысле, что из пулемета там стрелял, а говорить умеет так, что может в ступор ввести пулеметной очередью слов и вопросов. Хотя нет, чего это я — Дим-Дим не служил. Но он мент, да и при взгляде на него понимаешь, что связываться с таким лучше не стоит — глядя в едва насмешливые глаза понимаешь, что он из серии тех людей, которые конфетку могут дать, а могут и убить. Притом когда говорит, не поймешь, всерьез он или шутит. А, и Рома не служил. Вроде. Но с ним-то меня сравнивать точно не стоит — мутант, готовая машина для убийств, пусть и восемнадцать лет парню.
Единственное, чему я хорошо научился за две недели жизни в новом мире — это стрелять. Нет, не в том плане, что попадать туда, куда целюсь, хотя на удивление у меня это получалось чаще, чем у тех, кого убил. Я научился нажимать на спуск, когда по ту сторону оружия от меня стоят другие люди. Живые.
28 апреля, утро. Старцев Александр, Великопольская волость
— Алекс, ты нас зажарить решил? — спросил с заднего сиденья Геша, чуть приоткрывая окно.
Отвечать ему не стал, просто покачал головой отрицательно и передвинул переключатель печки на минимум. Меня знобило, и с того самого времени как выехали из Змеиного, никак не мог согреться. Как только исчез напор теплого воздуха, даже в дрожь бросило. Я глубоко вдохнул, сжавшись и тихо выдохнул. Потер левой рукой лицо, встряхнулся. Вроде полегче стало. Неужели заболеваю? Этого только не хватает для полного счастья.
«Бррр» — тихо встряхнулся я, передернув плечами.
— Что случилось? — посмотрел на меня Джексон с пассажирского места. Надо же — побриться успел, только сейчас заметил. Непривычно даже — он чернявый и последние пару дней со своей щетиной уже на моджахеда стал похож.
— Знобит немного, — пожав плечами, я наклонился над рулем, с силой моргнув.
— Это плохо. Приедем, чаю напьешься и… стой! — резко вскрикнул Жека, так что я мигом непроизвольно топнул по педали тормоза. Патриот резко остановился, скрипнув колодками, а я уже тащил к себе автомат, который уютно пристроился под рукой, между дверью и сиденьем. Позади зашевелился Геша — тоже за оружие схватился — характерно карабин на ремне звякнул.
— Вон, смотрите, — дернул Жека рукой влево. Я повернулся и прищурился, всматриваясь вдаль.
Мы сейчас стояли на пологом холме, справа к дороге стеной подходил лес, а слева тянулось ровное поле. И на белом покрывале снега метрах в двухстах можно было различить несколько темных силуэтов.
— Собаки что ли? — спросил я, сам понимая, что не собаки. Скорее всего, звери похожие на тех, которые у поезда трупы погрызли. И на тех, которые в Клязи жителей задрали, в том числе и Анатолия, который так мне помог несколько дней назад.
Жека вышел на улицу, откинул крышки с прицела винтореза, крутанул что-то и присел на одно колено. Геша только сейчас хлопнул дверью, выйдя из машины, а Рома, который вроде дремал рядом с ним, уже крутился вокруг Джексона, пригнувшись чуть и будто принюхиваясь.
Вот он-то пострашнее всякого зверя будет — присмотрелся я к плавным движениям мутанта. Этот молодой паренек, ставший жертвой эксперимента, был в общении стеснительным, тихим и очень переживал из-за реакции людей на его изменившуюся внешностью. Правда, это не помешало ему не так давно порвать двух бойцов спецподразделения. Порвать в буквальном смысле.
— Ух е… — между тем выдал обычно скупой на выражения эмоций Жека.
— Жека, что такое? — услышал выскочивший из остановившегося неподалеку патрола Стас. Позади него маячил уже Дим-Дим с оружием наперевес, настороженно поглядывая по сторонам, а в салоне внедорожника за его спиной виднелись силуэты девушек, которые выходить не стали.
— Смотри, — между тем протянул Джексон винторез Стасу.
Когда тот приник к прицелу, комментарии его были более сочными.
— Да что там такое-то? — не выдержал я.
— Алекс, чего-то звери эти стремные очень, — ответил Жека, и быстро повернулся к Стасу, — ты из винтореза как?
— Нормально — перекинул тот автомат за спину, принимая винтовку.
Присев на одно колено, Стас приник к прицелу, а Жека в два шага оказался у патриота и быстро схватил с заднего сиденья нашего УАЗа чехол со второй, серьезной винтовкой. Он быстро достал оружие, кинув чехол прямо под ноги, и присел, устроив винтовку на отвале снега. Звери вдалеке так и стояли, никуда не уходили.
— Готов? — не отрываясь от прицела, спросил Джексон. — Эх, патронов жалко, — негромко выдохнул он быстро еще до того как Стас ответил.
— Подождите, — вдруг выступил Рома вперед. — Если убегать начнут, тогда стреляйте, — коротко обернувшись, двинулся он в сторону зверей. В руке у него я заметил подаренный мною кукри, который Рома держал острием вверх, прижав изогнутое лезвие к руке.
Мутант шел по снегу в сторону зверей, высоко поднимая колени, и постепенно перешел на бег. Бежал Рома немного неуклюже, как обычный человек, и тут я даже удивился, как же он смог в недавней заварушке из серьезно подготовленных бойцов два трупа технично организовать. Тут Стас, вроде приникший снова к прицелу, поднялся и осмотрелся. Будто прислушиваясь к себе, он медленно повернулся к нам, стоявшим тесной гурьбой.
— По машинам! Быстрее, Жека в машину тоже давай! — вдруг закричал Стас, вглядываясь в лес за нашими спинами.
Мы тут же прыснули в разные стороны, разбегаясь. В последние несколько дней все научились осторожности, и ни у кого даже мысли не возникло спросить у Стаса, с какого перепугу мы должны по машинам разбегаться.