Наблюдая, как огромный Осколок Войны обменивается ударами с князем демонов, Иврайна продвигалась вперед, размахивая мечом Скорби. Окружающие ее Кровавые Невесты и Закрученные Клинки прорубались сквозь губительное воинство, выкашивая бесов и демонесс.
Эльдрад и сайм-ханнские провидцы сформировали клику и, сплетая силы, метали пурпурные лучи и белый огонь даже сквозь нуль-поле некронтир. Хоть оно поглощало Шепот и сильно влияло на психическую мощь жителей рукотворного мира, Эльдрад осознавал, что, если поле исчезнет, непостижимое содержимое хранилища вырвется наружу. После уничтожения альдарских печатей только нуль-пилоны сохраняли на Агариметее какое-то подобие реальности.
Плененное солнце-пожиратель не прекращало яриться. Само его присутствие являлось анафемой для нематериального врага. Каждый взмах вытянутых энергетических клинков и извивающихся корональных щупалец разрывал на куски очередное демоническое создание.
Рядом кружились разбойницы Друткхалы и дикие наездники Нуаду, своими атаками рассекая плоть демонической армии, словно скальпель. С продвигающимися следом за ней Найаллом, кланом Огненное Сердце и его союзниками Иврайна наконец почувствовала, что они смогут достичь пирамиды и запереть склеп.
Отрубив голову скачущей демонессе, Открывающая Седьмого Пути оказалась перед раной в реальности — зияющим разломом из серебра, что обжигал глаза и вызывал холодный пот. Она словно заглянула в глаза Той-что-жаждет, ибо эта дыра вела в чистый эфир, связывающий душу каждого альдари с Великим Врагом.
Едва провозвестницу охватил приступ ужаса, исходящий из недр портала, как она поняла, что это не ее чувство, а Алориниса.
Спустя удар сердца из серебряной полосы вырвался сам гиринкс. С прижатыми ушами, зажмуренными глазами и ссыпающимися с шерсти варповыми искрами, он кинулся под ноги демонов. Иврайна перерубила колени ближайшего противника и шагнула к своему питомцу, но Алоринис слепо прошмыгнул мимо.
Гиринкс излучал столь незамутненный ужас, что у Иврайны чуть не подкосились ноги. Страх фелинида был сфокусирован сугубо на бреши, из которой он появился, или, если точнее, на чем-то внутри.
Крик одной из спутниц заставил ее оглянуться на разлом над головами визжащих демонесс и каркающих извергов. Золотые пылинки расцвечивали сгусток энергии, сливающийся в нечто, затмевающее размерами даже огромного Осколка Войны и его многорукого противника.
Подобно тому, как если бы трехмерное существо протолкнулось в двумерное измерение, так и четвертое проявление-вневременного-психического-обмана, как нарекла орду демонов фаэрах, ступило в царство смертных.
Поначалу Дщерь Теней подумала, будто к ним прямиком из легенд шагнул огромный воитель-альдари, — возможно, даже золотое воплощение самого Кхаина. Хотя исполин многократно превосходил в росте Иврайну, он имел две ноги, две руки и чарующее, но в целом обыкновенное лицо под шлемом в древнем стиле, увенчанным закрученными шипастыми стеблями. Изящные конечности были заключены в наручи и поножи, туловище с одной женской грудью прикрывал панцирь, украшенный извращенными жуткими рунами. В одной руке демонический аристократ сжимал извивающуюся плеть, в другой — двузубец, покрытый рунами, что дымились от соприкосновения с воздухом настоящего мира. Лишь при более внимательном взгляде Иврайна заметила, что плеть на самом деле создана из корчащихся фигур альдари размером не больше ее пальца, которые сплелись конечностями. Древко двузубца тоже состояло из душ мертвых альдари.
Открывающая Седьмого Пути ощутила, как все ее естество содрогнулось от криков терзаемых душ, когда демон отвел руку и плеть скрутилась подобно живой змее.
Визарх сбил госпожу на землю за миг до того, как кончик вопящей плети щелкнул в воздухе, где она стояла. Удар снес голову Нариже, одной из Кровавых Невест, и подкинул ее высоко в воздух.
Сопровождающие Иврайну аспектные воины вместе со стражниками встретили воплощение Князя Удовольствий шквальным огнем, но Дщерь Теней поняла, что этого будет мало.
— Внутри еще двое! — рывком поднявшись на ноги, сказала она также вскочившему Визарху. — Нам не победить их одним только оружием.
— Мы не в состоянии зачерпнуть силу из Шепота, — отозвался Визарх. — Души наших мертвецов не могут покинуть свои смертные тела.