— Если они сражаются с вами, значит, не обращают внимания на наше наступление к стазисному храму, — ответил Мелиниэль. — Продолжайте атаковать.
Нуаду кинул взгляд вниз и влево, где «Волновые змеи» и гравитанки вклинивались в бок собирающейся фаланги некронтир. Он увидел, что вскоре альдари достигнут территории гробницы и смогут высадить новые отряды, благодаря чему разделят силы защитников. Однако еще один взгляд на конструкции, роящиеся возле диких наездников, лишь укрепил Нуаду в его мнении, несмотря на заверения автарха.
— Нас перебьют или оттеснят прежде, чем вы прорвете ряды некронтир, — ответил дикий наездник. Б’сайннад заложил резкий вираж, когда тройка скарабеев попыталась вцепиться в нос реактивного мотоцикла, заставив некронтир кубарем покатиться вдоль борта машины прямо на горящее лезвие Клыка Ящера. — Мы должны помочь прорыву как-нибудь еще.
+Есть другой способ.+
Нуаду вздрогнул от неожиданного голоса у себя в голове и едва не промахнулся. Кромка его копья отрубила крыло нырнувшему скарабею — он начал падать на землю, рассыпая нефритовые искры.
Слова сопровождались чувством безвременья и глубинного понимания. Психический тон намекал о неисчислимых тайнах, о разуме, что преодолел свет и тьму, дабы явиться именно в это место. Хозяин голоса не нуждался в представлении.
Эльдрад Ультран.
+Чтобы определить свою цель, ищи закономерности в анархии, + проинструктировал его легендарный ясновидец. +Атакой командует некая сила. Отыщи ее источник, а затем уничтожь.+
Чувство присутствия исчезло так же внезапно, как появилось, едва Нуаду успел задуматься над советом Эльдрада. Его слова, как обычно у всех провидцев, на первый взгляд казались какой-то непонятной загадкой. Однако семя, брошенное в разум наследника клана, быстро проросло и расцвело в осознание.
— Подними нас выше, — опустив руку на плечо Б’сайннаду, сказал он.
Спутник подчинился, направив «Гадюку» вверх, прочь от бушующего сражения.
Практически сразу Нуаду увидел схему, о которой ему говорил Эльдрад. Рой скарабеев состоял из нескольких протяженных частей, которые двигались по собственным переплетающимся маршрутам, поднимаясь из трех мест в массе воинов некронтир на земле. Изменив точку обзора, Нуаду увидел и источники, откуда возникали летающие конструкции. Между отделениями воинов парила троица тяжелых паукообразных дронов, чьи панцири подсвечивались изумрудной энергией. Из этого потустороннего света бесконечным потоком вылетали новые меньшие конструкции, возникая из преобразователей материи и устремляясь на помощь звеньям других скарабеев. И этот триумвират бездумных машин, как стало понятно, управлял сложными перемещениями жуков.
— За мной, дикие наездники Сайм-Ханна! — Подстегиваемый восторгом, Нуаду копьем указал Б’сайннаду на пауков, и «Алеан» нырнул в вихрящуюся гущу летающих машин. — Устраните управляющие конструкции, и подчиненные им скарабеи дрогнут. Ударьте быстро, расчистите путь, и мы избавимся от докучливых роев.
Дикие наездники, разумы которых усиливались и связывались камнями душ своих машин, собрались вокруг Нуаду, летя в опасной близости друг от друга, но при этом без всякого риска столкновения. Сюрикенные катапульты и пушки рассекали скарабеев очередями дисков, пока наездники кружились и вращались по спирали рядом с лидером, озаряя путь к сердцу некронтирского войска следом из взрывающихся конструкций. Более тяжелые орудия «Гадюк» оставляли прорехи в рядах неумолимых скелетов, которые продолжали маршировать, не обращая внимания на мелькающие над ними машины и видя цели только в гравитанках, что прорывались к главной пирамиде.
— Каэлледин, отправляйся туда, — произнес Нуаду, указав копьем на дальнего могильного паука, и тут же повернул его в сторону оживленной конструкции справа. — Маэтэрегр, возьмешь этого врага. Я уничтожу третьего. Халеталас, стереги тыл!
Эскадроны диких наездников разделились на четыре части, три из которых устремились к порождающим скарабеев конструкциям, а четвертая свернула назад, в изумрудных взрывах проделывая в роях преследователей новые прорехи. Доверив спутникам выполнять свою работу, Нуаду сосредоточился на пауке перед ним. Клык Ящера пульсировал у него в руках, точно грохочущее сердце в груди.
Паук парил, а не ходил, мельтешащими конечностями сплетая новых скарабеев как будто из самого воздуха. Вокруг него забили лучи пучковых лазеров и светлых копий, оставляя на выпуклых боках глубокие борозды, в то время как меткие очереди сюрикенов разрывали порождаемых механических насекомых. Под пауком замерцала таинственная энергия, в нефритовом сиянии сращивая выжженные на панцире борозды и исправляя повреждения.