Выбрать главу

— Я никого не стану удерживать против воли! — резко ответила Иврайна. — Я ни на кого не налагаю оков, помимо их собственной совести.

— Мы все будем сражаться, — с видимым трудом произнес Найалл. — Если я правильно понял, не победив в этой битве, мы не выиграем и в большой войне.

— Тогда нас ждет лишь медленное угасание, — сказала Иврайна.

— Видимо, ты все же получишь свой славный бой, Нуаду, — бросила Каэлледин.

Он лишь покачал головой. Прежде встревоженное, лицо ее брата стало искренним, приобретя самое спокойное выражение с тех пор, как десантный корабль вошел в атмосферу планеты.

— Я понял, что слава — это трофей без награды, за который другие обычно отдают жизни. Я не желаю ничего, кроме как исправить свои прежние необдуманные действия.

Иврайна улыбнулась, заметив удивленный вид Каэлледин. Принятая семьей дочь Найалла ушла с низко опущенной головой, погрузившись в собственные раздумья.

— Я поражена и обрадована, — сказала Иврайна, найдя преображение Нуаду примечательным. Когда она внушила ему идею Иннеада, то полагала, что бросила зерно на бесплодную почву, но ее вера оказалась не такой уж напрасной. — Похоже, открылись не одни только хранилища некронтир. Я бы сказала, что и твои глаза также.

— И моя душа, — ответил Нуаду. Дикий лорд протянул Иврайне руку. — Я почту за честь, если ты отправишься в бой вместе со мной, Открывающая Седьмого Пути.

Его вежливое предложение оказалось столь же неожиданным, сколь и искренним, и поэтому Иврайне потребовалось мгновение, дабы собраться с мыслями. Давно с ней никто не говорил с такой обходительностью — должно быть, с тех пор, как она стала посланницей Иннеада и сошла с Пути азуриан. В голове Иврайны всплыли воспоминания о прежних днях в рукотворном мире, о жизни, что поймала ее в ловушку, но теперь казалась мирным сном.

— На твоей платформе не уместятся трое! — рыкнул Визарх, оборвав ход ее мыслей.

Он возник из давки тел с неотвратимостью багрового айсберга, неожиданно замеченного среди туманов капитаном корабля.

— Тебя ожидают иные обязанности, — с тонкой улыбкой сказала Иврайна. Алоринис пробежал мимо нее и прыгнул на Визарха, заставив воина поймать себя одной рукой. — Приглядывай за моим питомцем: у него вошло в привычку искать себе проблемы.

Визарх что-то пробурчал, однако Иврайна не нуждалась в соединяющей силе Шепота, чтобы почувствовать его огорчение. Она подняла руку, и ждущие у стен отсека Кровавые Невесты скользнули к ней. Нуаду вернулся к своему семейству, подставил руку отцу, и они все вместе покинули десантный корабль. По команде Визарха воины Закрученного Клинка выстроились вдоль трапа «Рассветного паруса», когда Иврайна направилась к выходу. «Волновые змеи», «Рейдеры» и гравитанки уже начали взлетать, без сомнения, исполняя приказ Мелиниэля.

Возле ее плеча появился Визарх, все еще неся Алориниса. Сквозь флотилию поднимающихся «Волновых змеев» опустились два открытых «Рейдера» с воющими антигравитационными двигателями и, вздымая импеллерами пыль, подлетели к «Рассветному парусу». Иврайна кивнула своему телохранителю, и тот, быстро спустившись по трапу, в сопровождении инкубов своей личной свиты заскочил на борт комморранского катера.

— Госпожа?

Иврайна повернулась к Алихиакет, суккубу Кровавых Невест. Предводительница ведьм и ее отделение получили ту же бессловесную команду, что и Закрученный Клинок, и также без лишних слов отбыли. Друткхала и несколько других ведьм на мотоциклах «Разбойник» и на скайбордах с рваными крыльями отсалютовали Дщери Теней, приподняв оружие, и с шипением пронеслись мимо.

Проследив за их отлетом, Иврайна уперлась взглядом в гробницу. Над виднеющимися вдали сооружениями некронтир пульсировали небеса, а пики семи рукотворных гор сияли зеленым светом. В воздухе над ними тень и свет боролись так же, как порожденные ими силы воевали на земле. Все казалось далеким и нереальным, отделенным от нее не расстоянием, но самим смыслом. Без Шепота она не имела представления о происходящем, не имела никакой связи с разворачивающейся вокруг нее историей. Иврайна вспомнила слова саймханнки Иллиаки, сказавшей, что ощущает в ней пустоту, если не брать в расчет текущего внутри нее духа Иннеада. Лишь сейчас, стоя на трапе и размышляя о грядущем, Иврайна поняла смысл сказанного. Впервые ей ничто не мешало, чтобы подумать о себе самой: битва и разговоры занимали все ее время с самого прохождения нуль-поля некронтир.

Волнующая мысль о том, что она возрождает богов, теперь казалась ей полнейшей чушью. Глупой фантазией. Ее уверенность в своем предназначении дрогнула, как корабль, кинутый в шторм сомнений.