— Какая жалость, — заметила женщина. — Клавочка, наверное, очень соскучилась и ждет Вас дома.
Клава ждет меня дома! Конечно! Мне вдруг стало совершенно ясно, что я должен вернуться домой! Но вокруг стояли стражники, и я не мог на глазах у всех уйти, надо искать другой выход.
Я повернулся и пошел по коридору. Дикий офис производил странное впечатление. Стены, словно вырубленные в пещере, жесткие и холодные, и такие же холодные двери. Широкие окна, как на строениях Древних, никто не подумал затянуть бычьим пузырем или промасленной бумагой. Некоторые были забиты, тогда часть коридора терялась в полумраке.
Одна из дверей была приоткрыта, из-за нее слышались голоса. Я остановился и прислушался.
— Ах, Станислав, я так устала, — донесся голос Клары Киллер. Оказывается, она умеет быть томной!
— На Вас одна надежда, дорогая Кларисса. Наш бизнес не может процветать без Вашего драгоценного участия.
— Шалунишка! А кто пытался сговориться с филиалом БГЕ?
— Ну что Вы, Кларисса Мурьевна. Разве может какой-то пригородный филиал сравниться с Вашим славным учреждением!
Я насторожился. Пригородный филиал? Я же туда и ехал! Внезапно, как озарение, ко мне вернулась память. Задание Анастаса Потемкина… утерянная связь с филиалом… нападение рэкетиров, встреча в трактире. Куда делся мой друг Костя Дзюкин? Нет, уходить рано. Пожалуй, следует кое-что разведать.
Стараясь ступать как можно тише, я отошел вглубь коридора, размышляя над подслушанным разговором. Какой может быть бизнес у Центрального аппарата с диким офисом? Правильно, криминальный. Значит, имеет место преступный сговор. О чем?
Опыт работы тайным советником научил меня, что не бывает преступлений без следов. Если преступный бизнес — значит должны оставаться документы. Пусть здесь хоть наидичайшие нравы, документация должна вестись. Учет, контроль и делопроизводство — вот три кита, на которых держится современная цивилизация!
Лизавету я нашел в отдаленной комнатушке, которую и кабинетом-то трудно назвать. В сиротском синем халатике служащей низшего звена она прошивала аршинной иглой толстенное дело. Услышав мои шаги, она подняла измученные глаза.
— Я думала, вы как все пускаете слюни, — сказала Лизавета и бледные исколотые пальчики задрожали. — Против чародейства Древних нет спасения.
— Я применил одну маленькую хитрость. Послушай, мне нужны дела.
— Узнаю оффисера, — Лизавета усмехнулась. — Вы и у чертей в аду потребуете отчет за расход смолы. Увы, делами занимаюсь только я, а все документы навалены в шкафу. Угодно посмотреть?
Мне было угодно. Я примерно знал, что искать, и вскоре нашел одно, другое, третье подтверждение. Никто ничего особо не скрывал, правда, действительность оказалось невероятнее моей догадки. Отобрав несколько документов и свернув их в трубочку, я спрятал сверток под рубашку.
Из дикого офиса я выбрался без приключений. Я не буду отягощать любезного читателя рассказом, как пробирался по лесным дорогам, особенно избегая застав. Как и в каком состоянии нашел Костю Дзюкина в лесной сторожке в обнимку с канистрой технического самогона, коварно подложенного старшим инспектором. Я не стану приводить слова, которыми нас встретил хозяин фаст-фуда и сколько он содрал с нас за передержку. Шантажист уверял, что он только из почтения к нашей фирме не отправил лошадей на штрафную стоянку, но я подозревал, что негодяй вздумал присвоить их себе.
Когда я ввалился к серу Анастасу, расхристанный, в пыли, тот только нахмурился и головой покачал. Выслушав мой рассказ, он немедленно вызвал курьера и направил его с донесение в Главк. Второй курьер помчался в Управление собственной безопасности, третий — в головной офис. Только тогда сер Анастас отпустил меня, и я поспешил туда, куда давно уже стремился всем сердцем, к милой моей женушке.
Верх неприличия целоваться на улице. Настоящие серы так не поступают. Но что я мог поделать, когда Клавочка сбежала с крыльца и бросилась мне на встречу, и на ее губах трепетали, готовые сорваться, сотни вопросов, нежных упреков, а я никак не мог этого сейчас допустить.
— Молчи, — прошептал я. — Не спрашивай ничего, не говори. От этого зависит моя жизнь. Я все расскажу тебе позже.
Представьте себе, за три дня она не произнесла ни слова! Вот какая у меня жена!
К вечеру второго дня прискакал курьер из Главка. Два почтовых голубя прилетели раньше, я видел флаги-извещения. Утром третьего дня у парадных ворот остановился казенный фургон, служка протрубил в рожок. У крыльца первой канцелярии уже бил копытом черный, как смоль, Мерседес. Сер Анастас Потемкин вышел в парадном камзоле, с помощью небольшой лесенки и трех консультантов по безопасности тяжело перевалился в седло. Рожок протрубил трижды, и старший менеджер в сопровождении свиты служащих, референтов и консультантов по безопасности тронулся в путь.