Мужчине, которого они пожирали, на вид не было и двадцати. Маска смерти запечатлела его лицо в выражении чистого ужаса. Он понимал, что умирает и, по-видимому, чувствовал, как его едят заживо. Меня охватила злость. Больше им не удастся ещё кого-то сожрать.
Призванные или нет, они выглядели довольно похоже на наших животных, а значит, их глаза были близко к мозгу. Мозг был превосходной мишенью.
Я выстрелила.
Пистолет прогремел. Первый выстрел попал существу в морду слева. Промазала. Второй пришёлся в правый верхний глаз. Тварь повалилась назад.
Я повернулась и выстрелила в его приятеля. Пули впились в морду второго монстра, разрывая хрящи и кости.
Два выстрела.
Три.
Обезьяноподобный нетопырь рухнул ничком.
Первая тварь забилась на полу в судорогах, окрашивая ковёр собственной кровью. Я осторожно переступила через тело и выпустила ещё одну пулю ей в затылок, на тот случай, если она решит встать. Шесть патронов как не бывало.
Корнелиус коснулся моего плеча, указав вправо, в сторону кухни, и поднял один палец.
Над нами что-то упало. Вниз долетели слабые отзвуки голосов.
Если мы поднимемся наверх, а существо в кухне решит пойти следом, мы окажемся в незавидном положении. Быть атакованным со спины совсем не весело.
Я двинулась в кухню, срезая угол. Тёмный силуэт метнулся ко мне из-за кухонного острова. Я сделала один выстрел до того, как обезьяноподобный нетопырь приземлился на меня. Я рухнула на пол спиной. Весь воздух вышибло из лёгких. Зверюга вцепилась мне в плечи, прижимая к полу. Жуткий рот распахнулся, игольчатые зубы, словно челюсти капкана, были готовы сомкнуться на моем лице. Меня окатило запахом озона.
Что-то врезалось в чудовище, сбивая его с меня. Я перекатилась на бок. Корнелиус переступил через меня и треснул тварь сковородкой по голове.
Обезьяна-нетопырь попыталась встать.
Он ударил её снова, и снова, размахивая сковородкой, словно молотом. Брызги крови усеяли стены. Нетопырь содрогнулся и пал замертво.
Корнелиус выпрямился. Я поднялась с пола и посмотрела на обезображенный труп. Корнелиус поднял сковородку, разглядывая тело.
— Пистолеты, значит, тебе не нравятся? — прошептала я.
— Это другое, — прошептал он в ответ. — Так убивают животные. Это чувствуется более естественным.
Мой новый сотрудник оказался дикарём в душе, но я не собиралась жаловаться. Я приму эту неожиданную дикость и буду благодарна.
— Спасибо.
Он торжественно кивнул.
Я вышла из кухни и стала подниматься по лестнице. Корнелиус последовал за мной.
— Как успехи с новыми друзьями? — прошептала я.
— Никак. Их разумы очень примитивны — все равно, что пытаться найти связь с насекомым. Я чувствую только голод.
Впереди лестница превратилась в большую площадку. Из глубины дома донеслось низкое жутковатое рычание. Все волосы на затылке встали дыбом. Донёсся настойчивый женский голос, но слишком тихий, чтобы можно было разобрать слова. Ринда.
Мы свернули за угол, и я двинулась на звук в глубину дома. Я взглянула на Корнелиуса. Он показал четыре пальца. Четыре создания. У меня в магазине осталось всего четыре патрона. Мне спешно требуется большая огневая мощь. Я отщёлкнула магазин, сунула его в карман и вытащила запасной. Тринадцать выстрелов, двенадцать путь в магазине и одна в патроннике. Я должна извлечь из них пользу.
Короткий коридор повернул налево, приведя меня ко второй жилой комнате.
— …истекает кровью. Нет необходимости в жестокости, — дрожащим голосом сказала Ринда.
— Отдай мне файл и все твои проблемы исчезнут.
Мужской голос.
— Откуда мне знать, что ты нас не убьёшь?
— Ты тянешь время, надеясь, что тот, кто стрелял внизу, придёт тебя спасать.
Я прижалась спиной к стене у проёма. Я не могла заглянуть в комнату, и как только я войду туда, мне придётся действовать быстро.
— Я здесь уже довольно долго. Никто не придёт тебя спасать, Ринда.
Корнелиус закрыл глаза и медленно их открыл. Они стали ярко-голубыми и светящимися, совсем как у кота.
— Твой рыцарь в сияющих доспехах цепляется за свои кишки на полу. Тебе, видимо, все равно.
Мужчина застонал.
— Перестань! — закричала Ринда.
— Продолжай в том же духе и увидишь, как они будут жрать его заживо.
— Оставь его в покое!
— Ладно. Выбирай ребёнка. Я поменяю их местами.
— Ты не посмеешь, Винсент.
— Ты прекрасно знаешь, что посмею. Просто отдай мне чёртов файл. Мне уже надоело с тобой переговариваться, поэтому я выберу вместо тебя. Иди сюда.
— Мама! — закричала маленькая девочка.
Я ворвалась в помещение. Кто-то поставил мир на паузу, и, на долю секунды, комната предстала передо мной, как на ладони. Слева стоял темноволосый мужчина в темной одежде, со скрещенными на груди руками. Превосходный призыватель. Винсент.
Рядом с ним ожидало создание цвета индиго с россыпью черных призрачных пятен и светло-синими розетками и пятнами на шерсти. По крайней мере, два с половиной фута в холке, шесть футов в длину с мощной шеей, увенчанной бахромой щупалец, короткой широкой мордой с кинжальными зубами и широкими лапами, величиной с мою руку. Оно напомнило мне тигра.
Два обезьяноподобных нетопыря сидели возле Винсента, один у его ног, другой — на столе позади него. Справа в пятнадцати футах от нас, третий нетопырь сидел над телом Эдварда. Эдвард лежал на спине, на голубом ковре. Влажная рана зияла в его животе. Третий нетопырь копался в ней когтями. Глаза Эдварда были открыты и полны боли.
Ринда стояла позади Эдварда, обнимая двоих детей, её лицо было бескровной маской.
Если я убью Винсента, это исправит всё, что было неправильно в этой картине.
— Бегите! — рявкнула я и выстрелила.
С грохотом выстрела мир вернулся к своей нормальной скорости. Обезьяноподобный нетопырь у ног Винсента метнулся вверх, вставая на пути у пули, предназначенной призывателю. Я опоздала на долю секунды.
Я выпустила три пули в летучую мышь-обезьяну. Её голова дёргалась от каждого попадания, но она оставалась стоять на ногах.
Четыре.
Пять.
Ринда не шелохнулась. Она так и стояла на том же месте, словно лань в свете фар.
Создание перепрыгнуло через тело Эдварда и атаковало меня. Я развернулась и всадила шесть пуль в его череп. Оно опрокинулось. Я развернулась назад. Первый нетопырь скорчился мёртвый на полу. Оставшийся занял его место, закрывая Винсента.
Остался всего один патрон. Я выпустила его в нижний левый глаз обезьяны, извлекла магазин, достала новый…
— Я бы не стал этого делать, — сказал Винсент.
Кошачий зверь зарычал, это был странный звук: частично рык взбешённого тигра, частично низкий рёв морского льва. Бахрома ярко-голубых щупалец длиной шесть дюймов воротником поднялась вокруг его горла, утолщённые концы загорелись голубым. Он распахнул огромную пасть, и кинжально острые зубы оказались в дюйме от дочери Ринды.
— Это было весело, — хмыкнул Винсент. — Брось магазин.
Я раскрыла ладонь и позволила ему упасть на пол.
— Положи пистолет.
Я присела и опустила оружие на пол.
— Отшвырни его.
Я пнула «бэби дезерт игл» носком кроссовка. Пистолет скользнул по полу в левую сторону. Если я упаду на пол, то смогу до него дотянуться. А если подберусь достаточно близко к Винсенту, то смогу ударить его шокерами.
Последний нетопырь, новый живой щит Винсента, присел, открывая призывателя. Винсент был примерно того же возраста, что и Роган, привлекательный, с темно-каштановыми волосами, квадратной челюстью, темными глазами и идеальным количеством щетины на подбородке с ямочкой — поколения правильных генов в нужных местах.
Если я нападу на него, нетопырь разорвёт меня на части.