Он продолжил подниматься.
— Коннор! Останься со мной.
Его руки всё ещё держали меня в объятьях. Мои ноги оторвались от земли.
Третий импульс. Купол треснул, как разбитое яйцо.
— Я люблю тебя, Коннор. Пожалуйста, вернись ко мне. Вернись. — Я поцеловала его. — Вернись.
Он медленно повернул голову и посмотрел на меня отстранённым взглядом, словно только пробудившись от глубокого сна. За горящими магией бирюзовыми радужками промелькнуло осознание.
— Я здесь, — сказал он.
Четвёртый импульс ударил по куполу. Он развалился на части и осыпался вниз.
Внутри него парил Александр Шторм, удерживаемый потоком вращающегося воздуха, с поднятыми руками и растрёпанными ветром волосами.
Он соединил руки. Торнадо двинулся к нам, стена разъярённого воздуха выкопала глубокую траншею в разодранном газоне. Он скользнул над нами, и на мгновение я увидела чистое небо. Затем он пошёл, и мы все ещё находились там, плавая в колонне силы Рогана.
Роган улыбнулся Шторму.
Александр оскалился. Второе торнадо пронеслось над нами, не причинив вреда.
Шторм что-то фыркнул. Я видела, как шевелятся его губы, но не могла расслышать слов.
Магия блеснула вспышкой малинового. Между нами предстала Ленора Джордан, обнажённая и бесстрашная, с высоко поднятой головой. Она рискнула телепортироваться. Вот это да.
Ленора посмотрела на Шторма и подняла руки.
Серебряные цепи толщиной с мою ногу выстрелили из земли, пронзив личное торнадо Шторма, удерживавшее его в воздухе, и обвились вокруг его тела. Он закричал, а его лицо исказила гримаса агонии. Цепи ранили, сжали и утянули его вниз. Он рухнул в траву у ног Леноры.
Она смерила его долгим, насмешливым взглядом, и подняла руку. Магия вспыхнула вокруг неё широким кругом. Ещё одно нулевое пространство. Она стояла в нем, со связанным Штормом у её ног и ждала, пока новый вихрь, лёгкий и прозрачный, не перенёс Адейеми Аде-Афефе через стену и опустил между нами. Адейеми подняла руки и принялась танцевать.
Она танцевала и танцевала, выбивая быстрый ритм, наклоняясь вперёд, затем снова выпрямляясь. По мере движения её ног, торнадо теряли силу. Они вращались все медленнее и медленнее, отрываясь от земли, пока и вовсе не растворились в небе. Грозовые тучи расступились, пропуская первый луч рассвета.
Адейеми улыбнулась, опустилась на траву и уснула.
Лужайка была утыкана частоколом мечей. Торнадо прихватило коллекцию оружия Шторма и густо усеяло им землю. По какой-то диковинной причине, все клинки приземлились острием вверх и теперь торчали из земли по диагонали, словно бритвенно-острые цветы-мутанты.
Роган держал меня в объятиях. Он отказался меня отпускать, и мы так и стояли вместе, глядя на развернувшуюся суету на лужайке перед крепостью Шторма.
Слева от нас мама пыталась оказать бабуле Фриде первую помощь, пока та упорно сопротивлялась.
— Хватит уже со мной возиться! — Бабуля Фрида оттолкнула мамину руку.
— Потише, мама. У тебя идет кровь.
Вокруг нас люди Леноры Джордан создавали сцену. Они уже убрали Шторм, связав его, заткнув рот и дав успокоительное. Ленора все ещё находилась здесь, и теперь уже полностью одетая, расхаживала вокруг и чётко выкрикивала приказы.
Люди Шторма сидели на земле в наручниках. Между ними курсировали псионики, распространяя спокойствие и радостные мысли. Вертолёт забрал Каталину прямо перед тем, как разразился шторм, и столкнувшись с несколькими дюжинами матерых наёмников, рыдающих в голос из-за её ухода, Ленора Джордан решила применить тяжёлое оружие и вызвала псиоников.
В нескольких футах от нас, Ринда старалась позаботиться об Эдварде. Он развалился на земле, прислонившись к своему кипарису. Похоже, выращивание столь огромного дерева исчерпало его последние силы. Теперь Ринда смотрела на него не только с заботой, но и с нежностью.
Бронетранспортёр проехал сквозь проделанную Ромео дыру в заборе и остановился. Дверь открылась, наружу выпрыгнул Ривера и распахнул пассажирскую дверь, придержав её перед вышедшим на свет Брайаном Шервудом. Такого же роста и телосложения, что и Эдвард — широкие плечи, мощная грудь, длинные конечности. Он походил на своего брата и в то же время не имел с ним ничего общего.
— Ринда, — окликнул он. — О, боже мой, Ринда. Ты здесь.
Она обернулась и смерила его взглядом, будто увидев ядовитую змею.
— Я так по тебе скучал! — Брайан направился через лужайку к своей жене. Он не знал, что мы были в курсе его предательства.
— Ему никто не сказал? — пробормотала я.
— Нет. — Улыбка на лице Рогана была пугающей.
Ринда поднялась с совершенно ровной спиной и холодной маской на лице: дочь своей матери до мозга костей.
— Ты скучал по мне? — спросила она ледяным тоном.
Брайан остановился. — Да.
— Я тоже скучала по тебе, Брайан. Мне столько всего пришлось пережить за это время.
Он сделал ещё один нерешительный шаг вперёд.
— Все хорошо. Теперь я здесь. Теперь все будет хорошо.
— Да. — Ринда направилась к нему. — Непременно. Я так рада, что ты здесь, Брайан. Позволь мне поделиться с тобой всем, через что мне пришлось пройти.
Магия выплеснулась из неё потоком, настолько мощным, что я ощутила его даже на приличном расстоянии. Ужас, паника, отчаяние, беспокойство, волнение, сокрушительное горе и ярость. Так много ярости. Она лишь мельком коснулась меня, и я чуть не расплакалась, чтобы просто снять напряжение.
Брайан задрожал, разинув рот, и рухнул на колени.
— Прекрати! Ринда, прекрати!
Она продолжила идти на него без всякой жалости.
— Почему ты сейчас не сбегаешь, Брайан? Тебе мало стресса?
— Пожалуйста, остановись! Пожалуйста!
— Ты хотел убить меня и детей. Ты хотел нам смерти. Нашим детям! Тебе следовало пристрелить меня во сне, Брайан. Потому что сейчас, я заставлю тебя страдать. Почувствуй, муженёк. Почувствуй все, до последней капли.
По его лицу катились слезы. — Прекрати! Долбаная сука, прекрати это!
— Нет.
Брайан покраснел, его взгляд был безумен. Он дёрнулся, его лицо стало гримасой ярости, и он бросился на Рынду, потянувшись руками к её горлу. Эдвард Шервуд бросился ему наперерез с мечом в руках. Лезвие поднялось и опустилось с ужасной завершённостью. Брайан Шервуд упал на землю, кровь пропитала его одежду. Эдвард поднял меч, вонзил его прямо в грудь брата, резко повернул и вытащил.
Никто не тронулся с места.
Эдвард встал с равнодушным видом, словно средневековый рыцарь над телом своего врага.
— Дом Шервудов разрешил свой внутренний конфликт. Теперь мы снова одно целое.
Эпилог
Арена испытаний располагалась передо мной — огромный зал с чистым пространством, двести футов длиной и сто футов шириной, окружённая рядами и рядами мест. Берн, Каталина, Арабелла, и я стояли на краю. На полпути вниз, подиум смещался в сторону, как кресло судьи. Рядом с ним стоял Архивариус. Справа и слева от него располагались по три стула с каждой стороны, на которых восседали шестеро Превосходных, служивших арбитрами испытаний. Одним из них был Сильвестр Грин, нынешний глава Ассамблеи. В двух местах от него сидела Ленора Джордан, окружной прокурор округа Харрис. Она выглядела на удивление безмятежной, не мирной, но невозмутимой, как будто ничто в этом мире не могло вывести её из себя прямо сейчас. Между арбитрами, обрамляя подиум, стояли два наших свидетеля, Роган с одной стороны и Линус Дункан с другой.
— Ты справишься, — сказал мне Роган, прежде чем выйти оттуда.
Я дотронулась до «Слезы» под моей футболкой. Я все ещё её носила.
Мама, бабуля Фрида и Леон сидели на противоположной стороне на стульях, предназначенных для друзей и семьи. Мы выбрали закрытые испытания, к которым не допускалось никакой публики, за исключением семьи, а наша семья ни за что в жизни такое бы не пропустила. Присутствовали все, включая бабулю Фриду с улыбкой во весь рот и повязкой на руке.