Диган засунул нож в свой сапог:
— Я не охотник за головами.
— Никогда не видел, чтобы и судебный исполнитель одевался так красиво и помпезно.
— Я не судебный исполнитель. Я просто оказываю услугу одному из них.
— Что, не мог выбрать другое время и место для оказания своих любезных услуг? — сплюнул Макс.
Диган рассмеялся. Господи, он действительно устал, раз это произошло. Он не мог себе позволить выказывать эмоции на работе. Улыбка может ввести в заблуждение. Смех может убрать чувство страха, хотя ему сейчас это не нужно. Один только хмурый вид может побудить человека бросить пистолет. Но Доусон пока не выглядел испуганным, просто немного не в себе. Доусон был парнишкой на вид лет пятнадцати или шестнадцати.
Мальчишки в его возрасте могут быть дерзкими, невзирая на здравый смысл. И этот опять уставился на Дигана круглыми, как у совы, глазами, удивляясь его смеху.
Диган пнул моток верёвки ближе к Доусону.
— Обвяжи конец верёвки вокруг своих лодыжек. И если обвяжешь слишком свободно, поверь, тебе не понравится, как я их затяну.
Ещё одна вспышка гнева отразилась на его лице, плотно сжав губы, парень принялся связывать себя. Диган слишком устал, чтобы поторопить его. Как только Доусон будет связан, Диган, наконец, немного поспит.
— Почему ты задержался в Хелене, парень? Из-за девчонки?
— Какой девчонки? — спросил Доусон, не взглянув на него.
— Той, которую ты посетил больше, чем один раз в городе?
Ощетинившись, Макс попытался встать, но не смог, так как ноги его уже были связаны.
— Если ты обидел Луэллу…
— Я что, похож на человека, который обижает женщин?
— Да, чёрт возьми, похож!
— Даже учитывая то, что я могу узнать всё, что мне нужно, не приложив для этого даже и половины усилий?
— Потому что ты выглядишь опасным? — фыркнул Макс. — Сейчас это не имеет никакого значения.
Диган пожал плечами:
— Я просто поговорил с ней. Она не была многословна. На самом деле, она даже пыталась ввести меня в заблуждение касательно того, где я могу найти тебя.
Доусон улыбнулся:
— Она — хороший друг. И она знает, что я не виновен.
— Ничего такого она не знает, просто верит в то, что ты сказал ей.
— Но я не виновен.
В голосе парнишки не было воинственности, только печальный тон, который подействовал на Дигана очень странно. Но потом он догадался, что, вероятно, именно этот тон и заставил Луэллу и может быть кого-то ещё поверить в то, что парень не виновен. Он должен приберечь это своё представление для суда присяжных.
— Не виновные не появляются на плакатах тех, кого разыскивают. Так твоя возлюбленная — это единственная причина, по которой ты задержался здесь, или же ты хотел ограбить ещё один банк на этой территории?
— Я собирался отправиться в Канаду, но потом я услышал, что там основная масса говорит по-французски, поэтому я передумал. Я говорю по-испански, но не по-французски. Может быть, мне стоило поехать в Мексику вместо этого.
— Куда ты на самом деле отправишься, так это в тюрьму. Ты уже понял это, не так ли?
— Я не глупый, красавчик[6], — прорычал Доусон.
Это было спорно. Нарушение закона — признак глупости или же отчаянья. По крайней мере, для мужчин. Но такие парни как этот могут делать что-то подобное ради веселья, просто потому, что они слишком молоды и безрассудны, чтобы подумать о последствиях.
Макс Доусон в конце концов осознает это.
— Вставай на колени.
— Зачем?
Диган не ответил, он просто ждал. У него не было привычки говорить слишком много.
Никогда. За последние годы дольше всего с одним человеком он говорил не так давно, это была Тиффани Уоррен, когда она притворялась экономкой Каллаханов. И тогда Тиффани напомнила ему о многих вещах, от которых он бежал. Но у неё было полно вопросов, несмотря на то, что она очень нервничала, находясь рядом с ним. Так что было очень трудно не разговаривать с ней.
Но в Доусоне Диган заметил нечто необычное, когда тот сбежал из окна борделя в Хелене, он был так полон радости и веселья. Счастливый преступник. Но снова Диган решил, что подобное противоречие вызвано юношеской влюблённостью.
Мальчишка наконец-то встал на колени. Диган встал на колено позади него, чтобы проверить, как парень себя связал, а потом обвернул ему верёвку вокруг ног ещё пару раз.
— Теперь твои руки.
Через несколько минут Доусон был крепко связан. Диган протянул верёвку от его связанных ног и связал ему руки, обернул несколько петель вокруг его шеи и снова завязал верёвку вокруг его ног.
6
Прозвище «fancy man», которым Максин наградила Дигана, можно перевести по-другому, например «пижон», «щеголь», «модник», ведь Диган был очень чистым и аккуратным, он одевался чуть ли не по последней моде и держал свою обувь в чистоте.