Ей стало интересно, была ли у него возлюбленная в каждом городе, который он посетил.
Эта мысль заставила ее усмехнуться, ведь если он солгал о своем имени, то это вполне могло бы быть правдой. Но если он действительно был пресловутым стрелком Диганом Грантом, то это правда, лишь в том случае, если он никому не открывал своего имени. Какая женщина захочет себе мужчину, которому суждено умереть молодым? Или он так опасен, что это ему не грозит? Она могла понять, почему женщине может понравиться мужчина с таким лицом и телом, но она не могла понять, почему бы женщина захотела влюбиться в него. Ведь Диган — это именно тот, кого бабушка звала «сердцеед».
— Ты находишь что-то забавное в своем положении? — спросил он.
— Чёрт, нет. Я просто очень весёлая. Иногда я даже смеюсь сама с собой, если здесь творится что-то смешное, — она хотела постучать себе по голове, но лишь разочарованно вздохнула, ненадолго забыв, что не может двигать руками. — Но ты не будешь со мной достаточно долго, чтобы заметить это. Ну и хорошо.
— Ты что, думаешь, что сможешь сбежать? — по его тону она могла сказать, что он удивился, но лицо осталось непроницаемым.
— Я думаю, что тюрьма Хелены в менее чем в часе езды отсюда, — отрезала она.
— Верно. Так что же тебя развеселило?
Она была раздражена достаточно, чтобы сказать ему правду.
— Меня рассмешило твое имя. Тебе, наверное, трудно найти женщину с таким-то именем.
— Они даже не успевают услышать его, — ответил он.
— В самом деле? Они убегают, лишь взглянув на тебя? Никогда бы не подумала.
— Почему нет?
— Потому что я бы убежала не из-за этого. Красавчик, ты — мой смертный приговор. Так что лишь поэтому, я бы с радостью больше никогда тебя не видела.
Он начал разворачивать веревку, которая связывала ей руки, но сразу же намотал на верхнюю часть руки. Затем он повернул ее, и она предположила, что он перережет веревку на запястьях, но он этого не сделал. Вместо этого он начал развязывать ее. Чтобы было возможно использовать её снова? Он, чёрт возьми, подумал обо всем!
— Тебе нужно в туалет перед тем, как мы уедем?
Она моргнула.
— Ты позволишь мне уйти в кусты одной?
— Нет.
Она была уверена, что сточит все зубы в его компании, ведь она так часто злилась!
— Я так и подумала! — прорычала Максин. — Так что если тебе все равно, я намочу себе штаны. Это лучше, чем, если бы ты стоял надо мной в такой момент.
— Зайди в лачугу. Ты здесь больше не останешься, так что это не имеет значения.
Она была удивлена. Он был джентльменом под этой маской опасного стрелка? Но она не даст ему шанс передумать. От боли в руках у неё выступили слёзы. Она поспешила в хижину, а он оседлал для неё Благородного. Ее каштановый мерин не пугливый: он только разок оглянулся на Дигана, не обращая в дальнейшем на него никакого внимания.
Когда она вышла на улицу, то увидела, что ее жилет и пальто накинуты на седло лошади Дигана. Счастливая от того, что может забрать свою одежду назад, она подошла взять ее, но его лошадь попыталась укусить ее, когда Максин подошла ближе. Ее первым желанием было ударить лошадь по носу, но красавчику, вероятно, это не понравится, даже если конь не пострадает. Максин погладила голову животного и пробормотала несколько успокаивающих слов, чтобы лошадь отдала ей ее вещи.
Она надела жилет и застегнула его, а затем накинула пальто. Она обычно не носила куртку летом, ведь сейчас такая теплая одежда не нужна. Она надевала ее только тогда, когда находилась рядом с другими людьми, а теперь она вообще собралась пройтись через весь город. Чем больше одежды, которая прикрывала грудь, тем лучше. Она по-прежнему чувствовала себя голой без кольта в кобуре, ведь она носила его так долго! Даже пустой пистолет мог бы остановить навязчивых личностей. Но Диган не отдаст его ей обратно.
Подойдя к своей лошади, она увидела Дигана, который стоял рядом с лачугой. Она рассмеялась: он все это время целился в нее из пистолета!
— Я не собиралась бежать на твоём жеребце.
— Он бы не позволил тебе этого.
— Спорим? — спросила она с усмешкой.
Он проигнорировал это и сказал:
— Если ты что-то спрятала здесь, сейчас самое время вспомнить что.
— Не владею такими дорогими вещами, чтобы прятать их.