Катя стояла, уцепившись руками за веревку, уставившись в стену. Потом медленно поджала ноги и повисла. Повернулась на веревке, и все увидели широко открытые в ужасе ее глаза.
— Я могу подсадить, — предложил Тартарен, деликатно подставил огромную ладонь под затянутую кожаной юбкой попку, приводившую в изумление пассажиров рейса Москва — Франкфурт, стал поднимать Катю как на лифте.
Катя всплыла над головой Тартарена, опустила зачем-то глаза, увидела уходящие из-под ног камни, замолотила руками и ногами по воздуху, не издавая при этом ни звука.
— Тихо, тихо, — опустив девушку на землю, уговаривал ее Тартарен.
— Ну-ка, — втиснулась между ними Света, в два счета отстегнула замки, влезла в ремни, закрепила страховочную веревку, дернула, подавая знак наверх, и, не оглядываясь, ничего не говоря вслух, спиной только показав: «Хотите тонуть здесь вместе с этой истеричкой — дело ваше, а на меня не рассчитывайте!» — подтянулась, поставила ногу на стенку.
В два рывка, хватая веревку над узлами, точно и твердо ставя на стену ноги в своих нескользких кроссовках, поднялась на метр. Оттолкнулась от стены, перехватила руками. Снова оттолкнулась. Тёма с Юнгом только успевали выбирать страховочную веревку.
Через пять минут они разом подхватили Светку, выдернули из пропасти, поставили на ноги.
А Светка оглянулась назад, тут же присела и вцепилась в какой-то камень. Может, потому только, что ветер с океана толкнул ее в спину.
— Здорово! — похвалил Тёма. — Ты что, скалолазанием занималась?
— Вот еще! — огрызнулась Светка. — Жить захочешь, побежишь по стенке.
— Это точно, — согласился Тёма.
Юнг хотел что-то сказать, но промолчал. Он смотрел на Свету. Снова ему показалось, что вся эта бравада от какой-то внутренней тревоги, Светка вся сжалась внутри в комок, втянула голову в плечи, зубами постукивает и изо всех сил старается эту свою тревогу не показать. А страх упасть со скалы по сравнению с этой лихорадкой — так, легкое недомогание.
Взгляды их встретились. Юнг увидел, какие они удивительные, глаза Светы, — зеленые, дикие и, если поглубже в них заглянуть, тревожные и беззащитные. Димку в жар бросило, и он отвернулся. А снизу вовсю дергали веревку. Как-то странно — три раза дернут, пауза, снова три раза дернут… Сигнал тревоги.
— Что у них там? — спросил Тёма.
— Да они по пояс в воде стоят! А одна истеричка высоты боится, утопить всех хочет.
Тёма потянул страховочную веревку, по которой сигналили тревогу. К веревке что-то привязали. Вместе с Юнгом потащили это. Вытащили Тёмину сумку.
Тёма подошел к самому краю заглянуть вниз, тут же получил в лицо порывам ветра, увидел, что внизу под скалами все в сплошной белой пене, волны летят пятиметровые одна за другой, черное разлилось по небу и подошло вплотную.
Тёма лег на гребень, свесился как мог, руки сложил рупором.
— Эй! Что у вас там?
— …ось…ще…ку, — донеслось снизу.
— Что они хотят? — повернулся Тёма к Юнгу.
— Веревка еще есть у тебя? — усмехнувшись, перевела Света.
Волна накатила, приложила всех троих к стенке, схлынула, а уходить совсем и не думала.
Вода над камнями была им теперь по пояс, так что то и дело приходилось подскакивать на месте, чтобы новой волной не накрыло с головой, а потом приседать и по горло в воде хвататься там внизу за камни. Чтобы не смыло.
Катя побултыхалась так недолго, потом дотянулась до Тартарена, ухватилась за ремень на джинсах и не отпускала. Он обнял Катю, прижал к себе.
Катя была высокой, а все равно доходила Тартарену только до плеча. И на каждой налетавшей на них волне он приподнимал ее повыше, и она повисала на нем, лицо ее выглядывало у Тартарена из-под мышки.
Сбросили со скалы еще одну страховочную веревку.
Крис подплыл, выпрыгнул из воды, поймал конец, очень ловко обвязал себя, затянув хитрый узел на груди.
— Эй, — окликнул его Тартарен, — куда собрался?
— Наверх, — обернулся Крис. Глаза его черные сузились, подбородок вздернулся. Лицо приобрело надменное выражение.
— Ничего не забыл?
Крис проверил узел на груди. Узел был крепок.
— Нет. А что?
— Тут кое-кто остался… — напомнил Тартарен.
Катя подпрыгнула на волне, вынырнула из-за Тартарена. На глаза навернулись слезы, губы шевельнулись.
— Мальчики, не ссорьтесь! — попросила она.
Крис протянул Тартарену альпинистский пояс с пристегнутыми к нему ремнями.
— Ну чего встал как скала. Давай помогай.
— Кому?