Крис потрогал мохнатый ствол здоровенного дерева, разглядывая толстые, сухие нижние сучья.
— Плот! — сказал он тихо, но внушительно.
— Что? — переспросил Тартарен… — Ах плот…
— О чем вы? — вмешалась Светка.
— Крис предлагает строить плот и сплавляться по речке, — объяснил Юнг. — Но…
— Разумно, — поддержал Тёма.
— А что «но»? — спросила Катя.
— Ну понимаешь… — замялся Юнг. — По-моему, это опасно.
— Почему?
— Мы не знаем, что это за река. Кто в ней обитает. Что там ниже по течению.
— А что там может быть?
— Пороги, водопады. Берег, к которому мы причалили, был скалистый. Здесь кругом должны быть холмы или горы. Просто мы их пока не видим. Из-за деревьев. А вот если бы мы могли забраться повыше, то хотя бы представили себе, что это за земля.
— Что тут определять? — удивился Тартарен. — И так ясно — мы на острове. И на острове необитаемом.
— Скорее всего, на острове, — согласился Юнг. — Но он вполне может быть обитаемым. И вообще не островом…
— Чем же?
— Полуостровом. Мы же точно этого не знаем.
— А что, — подумав, согласился Тартарен, — действительно, черт его знает, кто там прячется в этой реке. Может, там полно крокодилов.
Катя так резко выдернула ноги из воды и подскочила, что едва не сбила Тёму с ног.
— Лично я против того, чтобы лезть в воду, ничего про нее не зная, — сказал решительно Тартарен.
— Ты против? — удивился Крис. И без перехода спросил Тёму: — Есть в твоей сумке какая-нибудь ножовка?
— Есть, — ответил Тёма, достал из сумки нож со сменным коротким полотном ножовки и, не обращая внимания на ветки, стал подниматься прямо по стволу.
— Эй! Кирсанов! — заорал, запрокинув голову, Тартарен.
Но Крис уже исчез в густой листве.
Какое-то время слышалось сверху царапанье ножовки.
Тартарен покрутился на берегу и вдруг повернулся и пошел, разрывая руками заросли, вверх по реке.
Катя со Светой сидели на поваленном стволе, болтая ногами и глядя на воду.
Звук наверху прекратился. Послышались тихие голоса Тёмы и Криса. Светка подняла голову, прислушалась. Тёма спустился по стволу, нацедил из термоса воды в пластмассовую крышку, протянул Кате.
Крис спрыгнул с дерева, обдав грязью Юнга и Светку.
— Эй! — возмутилась Света.
— Так, — не обращая внимания на протест, сказал Крис. — Пошли.
— Куда? — спросила Катя.
Крис показал жестом — за мной — и двинулся вперед, забирая вправо от реки.
— Там выход, — просто объяснил Тёма.
— Откуда ты знаешь?
— Забрался повыше и увидел. Река снова поворачивает, и там над ней берег. Если на него забраться, пойма кончится.
Светка завязала шнурки, повесила кроссовки на шею, носки сунула в карманы, джинсы подвернула, примерилась, чтоб спрыгнуть в ил и не провалиться снова по колено.
Юнг подставил руки. Так, между прочим. Типа, если хочешь, могу на руках понести. Светка, рук его не замечая, сползла со ствола, побрела за Тёмой.
— Тартарен! — позвал Лешу Юнг. — Где ты там? Уходим!
3
— Поговорить надо, — сказал Крис, обводя взглядом разомлевшую команду.
— О чем? — лениво спросила Света, приподняв лист банана, наброшенный на лицо от насекомых.
— Как жить дальше будем.
— Ох лю-юди, — протянула Катя. — Так хорошо. Давайте помолчим.
Вот они отдыхают сейчас на приподнятом над илистой поймой и мутной речкой берегу. Здесь даже есть немного солнца, потому что деревья и вся эта тропическая зелень отступили чуть-чуть. И если глаза закрыть или лист на лицо положить — вообще как будто выехали на пикничок под Москву, расположились на берегу, валяются, ни о чем не думают. И в животах впервые за последние сутки не так пусто.
«Выпить бы пива…» — думал Тартарен.
«Покурить бы…» — думала Светка.
«Не вставать бы…» — думала Катя.
От того места, где Крис решил строить плот, они прохлюпали по грязи минут пять и уперлись в каменистый берег. Отвесный, но невысокий — метров пять. Камни в нем слоями, как хрустящие коржики в торте «Наполеон». И по ним в одном месте вода стекает тоненьким водопадом — прозрачная и чистая, из ручья там, наверху.
Катя подбежала, лицо и губы под струйку подставила, стала пить. И ее никто не удерживал. Только Светка толкнула в бок и тоже губами к воде потянулась.
Вода была холодная и вкусная. Даже предусмотрительный Крис и рассудительный Тёма приложились. А Тартарен пасть разинул и стоял дольше всех.