— Откуда? — удивился участник погибшей экспедиции. — А… что там?
— Нет, ничего, — сделал Юнг Тёме знак пока молчать. — И… что же ты намерен делать?
— Не знаю, — посмотрел Гена на них исподлобья. — К вам хотел прибиться. Если возьмете. — И добавил не без зависти: — У вас команда.
— Давно ты здесь? — спросил Юнг.
— А какое сегодня число?
— Двадцатое мая.
— Из Москвы я вылетел восемнадцатого апреля. Второй месяц пошел.
Юнг посмотрел на парня. Месяц в одиночку без ничего… Но ведь продержался!
Значит, и у них шанс есть.
— Так что, можно мне с вами? — напомнил о себе Жариков.
— Пойдем, — опустил Тёма дротик. — У нас действительно команда. В команде капитан. Как он решит, так и будет.
Гена встал, руки опустил. Он был худ и жилист. Джинсы и рубашка на нем обтрепались, лицо, шея и руки перепачканы в иле.
— А это у тебя откуда? — разглядел Юнг на шее на шнурке плоскую коробочку.
— Оттуда же, откуда и у тебя, — ткнул пальцем Гена в грудь Юнгу. — Перед тем как из самолета выбросить, каждому эту штуку на шею нацепили. Еще предупредили — кто снимет, не выживет.
— Мы думали, это радиомаяк, — взял Тёма в руку свою коробочку, с запоздалым интересом разглядывая ее.
— А что бы ни было, — бережно, как нательный крест, пряча коробочку за пазуху, возразил Гена. — Мужики тоже кричали, что это хитрость такая, чтоб за нами следить и в любом месте на этом острове достать. Взяли и коробочки эти выкинули. И где они теперь, эти мужики?
Тёма повертел в руках пластмассовую штучку, задержал взгляд на круглом окошечке с линзой, пальцем какой-то шов ковырнул, убрал штуку за пазуху с видом: «Ладно, разберемся».
Вернулся к тому месту, где оставил бамбук и лук со стрелами, подобрал, стал спускаться к видневшемуся внизу срубу. Юнг фазанов своих подхватил. Подождал, когда их новый знакомый пройдет вперед. Обернулся, оглядывая подъем, террасу, камни на склоне. Если парень этот, Гена Жариков, наверх не поднимался, то кто же там следил за ними? Откуда корзинка в роще? И что означает поле конопли?
Так ничего и не решив, Дима поспешил вдогонку за Жариковым, который шел, все время оборачиваясь и с беспокойством поглядывая на застрявшего на склоне Юнга.
3
Тартарен недоверчиво разглядывал гостя.
— Бизнес, говоришь… Что за бизнес-то?
— Игровые павильоны, — объяснил Гена.
— Что? — округлил глаза Тартарен. — Это такие разукрашенные лавочки с игральными автоматами? Джекпот, все дела?
И захохотал, топорща усы.
— Это ж самое бандитское дело в Москве. Все территории поделены. А ты на голубом глазу открыл свои игровые залы — и думал, тебя не тронут? Чокнутый, что ли?
Гена Тартарену не ответил. Он очень неохотно рассказывал второй раз о своих злоключениях всей команде, теряя постепенно логику, детали и интерес, так что Юнг вынужден был дополнять из того, что они с Тёмой уже слышали.
Самого пострадавшего занимало сейчас, кажется, только одно — как быстро испекутся ощипанные и выпотрошенные Светкой тушки фазанов, которые Тёма равномерно поворачивал над углями на шампурах из бамбуковых палочек. Кожица птичья румянилась, и пахло жаркое так, что Тартарену казалось — он вот-вот потеряет сознание от этого обалденного запаха. И чтоб не грохнуться в обморок, он и спросил новичка про его бизнес.
— А где у вас были игровые па-а-авильоны? — рассматривая потрепанную фигуру Гены, протянула Катя.
— Возле станций метро «Пионерская», «Филевский парк».
— Ой, — вскрикнула Катя. — Это ж моя ветка. Я там живу, на «Молодежной».
И грустно поправилась:
— Жила.
Света покосилась на нее, но ничего не сказала. Вообще, с тех пор как увидела Гену Жарикова, вслед за Тёмой перелезающего через частокол, она не сказала ни слова.
Крис молчал, обдумывая то, что услышал. За все время рассказа он не сводил с Жарикова гипнотического взгляда, но Гена, кажется, особой силы крисовского взора не замечал.
— А вот этот… труп… — начал Крис. — С чего ты взял, что это тело одного из тех, кто прибыл с тобой?
— А кого ж еще? — пожал плечами Гена.
— Но никаких примет, подтверждающих это, ты не обнаружил, — настаивал Крис.
— Вы же сами видели — он голый.
— Может, было все же что-то такое — шрам, кольцо, родимое пятно?
— Нет, — помолчав, ответил Гена. — Ничего такого не заметил. Да и тело, надо сказать, здорово подгнило.
Все вспомнили, как шевелились на трупе синие и зеленые мухи.
— Короче, ты не можешь утверждать, что кто-либо из членов вашей экспедиции погиб насильственной смертью, так?