Жариков прыгнул сверху, руками обхватил макушку, давя, не давая вынырнуть, воздуха глотнуть.
Юнг ухватил пляжного этого бандита за ноги, дернул вниз, и Гена с головой оказался под водой. Забился, задергался, толкаясь ногами, и сам хлебнул много воды.
Дима ноги его отпустил, вынырнул рядом и тут же снова ушел под воду, потащил захлебывающегося Жарикова на дно, а тот хватал из последних сил Диму за волосы и рвал ему пальцем рот.
Вынырнули разом, жадно дыша, развернулись друг к другу, кто первый успеет потопить. Тут их обоих и поймал за шею подплывший вслед за Юнгом Тартарен, встряхнул в воздухе, разбросал в стороны.
— Чего делим-то? — поинтересовался, когда они отдышались и отплевались. — Впрочем, понятно. Ты бы закрылась, — посоветовал он Свете, стоявшей на камне во всей наготе и, казалось, с любопытством наблюдавшей подводный поединок. — А вы оба плывите-ка за мной.
— Так что у вас там? — спросил Юнга Крис.
Тот молчал, кровь с губы посасывая.
— А чего, — нагловато ухмыльнулся Жариков. — Я стою, с девочкой общаюсь. Вдруг этот плывет, орет чего-то. Хотел объяснить ему, кто тут лишний. Не понял парень.
— Да ты… — сжав кулаки, задохнулся Юнг. — Ты лез на нее. А она отбивалась!
— Так все и было, — появляясь на площадке, подтвердила Света, — как он сказал.
Была она в белье телесного цвета, которое заменяло тут девицам купальники самого последнего крика, вовсю просвечивающем во всех скрытных местах, в золотистом загаре, с мокрой светлой стрижкой, блестящими глазами.
— Кто сказал? — уточнил Крис.
Света разложила выстиранную одежду на просушку, ткнула пальчиком в Гену:
— Он.
И засмеялась нервически.
Дима рот раскрыл, смотрел во все глаза на Свету.
А она прошлась, покачивая бедрами, села рядом с Жариковым, провела ладонью по короткому ежику на голове, дернула его за ухо, захохотала.
Дима растерянно посмотрел на Тартарена. Леша носом покрутил, как будто знакомый терпкий, сладковатый запах дыма мог долететь сюда и сохраниться.
— Неправда, — не выдержал Юнг. — Не знаю, зачем ты это делаешь, — обратился он с упреком к Свете, — но ты же знаешь, что это неправда. Я…
Гена потянулся, скучая, по-хозяйски положил Светке руку на бедро.
Тут же получил от нее звонкую пощечину.
Жариков вскочил, замахнулся. Дима рванулся к нему. Тартарен встал между.
— Стойте! — строго сказал Крис. — Вот что я вам скажу. Пока мы отсюда не выберемся, все эти амурные дела придется бросить. А то мы не то что до какой-то там базы… Мы шагу не сделаем дальше. Вот к людям нормальным выйдем, там и займетесь, — туманно обозначил он срок моратория на любовь.
— А если конкретно? — поинтересовался Жариков. — Чего нам можно и чего вам нельзя? — подмигнул он Кате.
— Не придуривайся, уж ты-то отлично понимаешь, о чем речь, — спокойно сказал Крис и чуть повысил голос: — Всех касается!
— Капитан не исключение, — одобрил Жариков. — Какая демократия. Обалдеть.
Катя губу прикусила, — встала, пошла за Светой в пещеру.
— Вот это да! Ай да Тёма, ай да сукин сын, — заорал Тартарен, встречая пробиравшегося по стенке Тёму с луком за спиной и снизкой серебристой форели в руке. Напряжение упало. Неприятный осадок остался.
2
Уплетая уху из форели, Тартарен все-таки спросил у Тёмы: а как это он? В смысле на что рыбку ловил — на муху или на червя?
— На стрелу, — просто объяснил Тёма.
— Не понял, — озадачился Тартарен.
Тёма подробно объяснил, как из бамбуковой стрелы делается гарпун. Как привязывается к нему бечевка. Как стрелять гарпуном из лука. И что форели полно чуть правее на отмели. Она там греется на мелководье. Ну вот…
Тартарен взял гарпун, подергал привязанный к нему шпагат, заметил авторитетно:
— Порваться может. Тут леска нужна.
— Порваться может, — не стал спорить Тёма, набивший с помощью ненадежного шпагата столько форели, что хватило на уху и запас для похода — с полтора десятка рыб он просолил и развесил сушиться перед входом в пещеру. — Порваться шпагат может. Но не сам, — добавил он.
— Что-то ты хотел сказать насчет альпийского шнура, — вспомнил Крис.
— Чего это он вдруг лопнул? — подхватил Тартарен. — На рынке брал? Левый шнурок-то!
— Нет, дело не в этом. — Тёма достал из кармана два коротеньких обрывка. — Бывает, шнур перетрется о камень. Но здесь другое. Здесь разрыв на свободной веревке. Метров на пять выше, чем был привязан Крис.