— Замок? — удивился Юнг. — Ах да… Крепостная стена и ров.
— Точно подмечено, — похвалила Катя.
— А если ров, — продолжил аналогию польщенный Тартарен, — должен быть и мост подъемный.
Крис подошел к краю трещины, наклонился, силясь увидеть, нет ли здесь какого-нибудь естественного моста. Разглядел. Сделал знак, чтобы шли за ним, сам двинулся по краю трещины. Шагов через сто в глубь острова речка сливалась в эту самую трещину, как вода через край забытого хозяйкой под открытым краном ведра. Куда потом девалась речка, сказать было трудно. Может, под Столовой горой было озеро. А может, она прямо из трещины впадала в океан.
Никто из ребят не задумывался об этом, потому что они с удивлением рассматривали ствол огромного дерева, рухнувшего, судя по всему, недавно, возможно в тот самый ураган, с которым и сами они прибыли на остров.
Дерево было гигантское. Комель метров восемь в диаметре выворотило в лесу. Ствол у основания был не менее пяти метров. Без единого сучка, гладкий, похожий на рухнувшую трубу теплоцентрали, висел он над трещиной, а густая хвойная крона упиралась в стену Столовой горы так, что, перейдя трещину и взобравшись по веткам, можно было значительно сократить путь к вершине.
— Вот это да! — выговорил оторопело Тартарен.
— Вот это мост! — поправил его Крис.
— И как мы по нему перебираться будем? — поинтересовалась Катя.
— «Как», «как»…. Как по мосту. Это даже для тебя будет просто, — заверил Тартарен.
— Без перил? Над пропастью? — ужаснулась Катя.
— Да он же широк, как дорога. К чему тут перила? Совсем не страшно. Там просто падать некуда. Главное — вниз не смотреть. Показываю.
Тартарен забросил руки на ствол, попробовал подтянуться, но пальцы его только напрасно заскользили по гладкой чешуйчатой коре, он глупо сполз и плюхнулся на землю.
Катя не удержалась и прыснула. Но тут же сообразила: «Ой!»
— И ничего не «ой», — делая вид, что нисколько не сконфузился, возразил Тартарен. — Тёма, Юнг, ну-ка помогите.
Подсадили Тартарена. Он медленно, очень медленно, точно ствол не был достаточно широк, выпрямился, расставив руки, побежал, семеня, все быстрее, вдруг заскользил, пытаясь удержаться на середине, ноги ствол не держали… И он опять с него свалился.
Хорошо еще, тренировался над землей. А если бы был над трещиной? Сообразил, в затылке зачесал.
— Мост есть. Но ходить по нему не рекомендуется.
— Почему? — точно очнувшись, спросил Юнг.
— Скользко. Может, песочком посыпать? — предложил Тартарен.
— Подожди, — остановил его Юнг.
Прошел вдоль поваленного ствола к краю трещины. Погладил чешуйчатый, гладкий бок. Легко запрыгнул, оседлал, стал посередине. Рук не расставляя, пошел через трещину, сгорбившись, совсем не думая, сколько, если поскользнется, будет падать, а думая о чем-то своем, дошел, как на прогулке по лесу, до веток с той стороны, ухватился, подлез, спрыгнул у подножия горы.
Когда он был как раз посередине над черным провалом, мощный ствол слегка дрогнул под ним, тихо треснул и как будто осел. Но Юнг этого не заметил.
— Вот это да! — раскрыл рот Тартарен.
— Класс! — крикнул Крис.
Юнг посмотрел на них с той стороны, не понимая, чему, собственно, они радуются.
— Все, разойдись, я следующий, — приготовился лезть слегка уязвленный Тартарен.
— Подожди, — остановил его Тёма.
— Чего ждать-то?
— Ты на Юнга не смотри, — вмешался Крис. — В таком состоянии человек и по дощечке над пропастью пройдет.
— Он же никакой опасности не чувствует, — сообразила Катя.
— Вот именно, — подтвердил Крис. — А мы такой способности пока лишены.
— К счастью, — заметила Катя, точно кто-нибудь тут мог думать иначе. — И… кстати.
Подошла к Крису, обняла его, к уху губы приблизила, прошептала что-то.
Отстранилась, улыбнулась.
— А зачем ты мне это сейчас говоришь? — нахмурил брови Крис.
— Так. На всякий случай. Не хочется, знаешь, как Светке, лежать под табличкой без фамилии.
Хотела отойти, Крис крепко сжал ей ладонь, сказал негромко:
— И не думай даже. Поняла?
Катя оглянулась на деликатно отвернувшихся Тартарена с Тёмой, попросила;
— Пусти, пожалуйста, — и через паузу короткую: — Пустите, капитан.
Крису не хотелось ее отпускать. Кажется, кое-что Катя ему кроме своей фамилии и даты рождения сказала. Он бы не прочь был поговорить с ней о любви.
— Тёма пойдет, — как будто только об этом и думал, сказал вслух Крис.