— Поменять посадочное место. Объявить строго через пресс-секретаря, только аккредитованным. Губернатор сообразит, как пикетчиков задержать, а вменяемым журналистам я с удовольствием устрою конференцию… Вот, Тишенька, и последний камушек.
— Ты о чём? — Бабушка подалась вперёд, бросила в чашку тёмный осколок тростникового сахара.
— Сепаратисты Терры-без-номера — притча во языцех… в определённых кругах. Лаэкно, к примеру, очень интересуются этой историей.
— Почему?
— На Терре-без-номера, — тоном университетского лектора проговорил Ценкович, — никогда не было сепаратистов. Тридцать лет назад вооружённые выступления подавлял спецназ с экстрим-операторами. Это факт. Но настоящего движения не было. С самого начала его активистам платила Земля.
Васильев стоял перед зеркалом и любовался собой.
Хоть как-то сходить за парня Синий Птиц мог, только одеваясь в стиле унисекс. В костюме с галстуком он выглядел как девушка, нарядившаяся в костюм с галстуком. Даже когда Димочка не жеманился нарочно, пластика у него оставалась совершенно немужской.
— Может, мне в какой-нибудь другой цвет перекраситься? — лениво протянул он, накручивая на палец снежно-белую прядь.
— Покрасься в голубой. Будешь девочка с голубыми волосами.
Птиц засмеялся. Шпилька Лилен ушла в «молоко».
— Ну, что ты так на меня смотришь, драконочка? — промурлыкал он. — Я люблю женщин во всех смыслах, в том числе женщину в себе.
Мысли о том, что заставляет симпатичную девочку Свету принимать димочкины ухаживания, приводили Лилен в тоску. Это ж как должно быть на душе паршиво, чтоб Синий Птиц парнем показался…
Несмотря на случившееся, оба корректора всё равно собирались пойти разорять казино, отчего невообразимый Васильев и облачился в немыслимый, серебристый с голубым отливом, костюм. Снежного оттенка рубашка и перламутровый галстук с оттиснутыми серебром иероглифами. Крупный бриллиант блистал на булавке; уже сообразив кое-что насчёт семитерранских зарплат, Лилен не сомневалась, что алмаз настоящий.
Это было слишком.
Впрочем, Димочка весь был — слишком.
«Он слишком яркий для особиста, — пришло Лилен в голову. — Слишком запоминающаяся внешность. Как ему позволяют? Неужели каждый раз вероятности корректирует, чтоб не запоминали? Или я чего-то не понимаю?»
Таисия и Север уехали в космопорт, встречать своих «БББ». Тех, кажется, сопровождала вторая Чигракова, Анастасия. «Младшенькая моя», — с удовольствием сказала Таис. «БББ — это Бабушка, Батя и Борода, — смеясь, объяснял Шеверинский, пока собирался. — Не нарочно получилось. Случайно. Ну, в шутку. Клички…» Лилен теоретически подозревала, что самые главные особисты — это очень-очень высокопоставленные люди. Но выстроив несложную логическую цепочку и уразумев, что, кажется, премьер-министр Урала Иван Кхин — не кто иной, как безобидный Батя из райских баек, она всё-таки несколько оторопела.
На лестнице показалась Света.
В маленьком чёрном платье она походила на коллекционную куклу. Только игрушечные ноги можно поставить на такие высокие каблуки, только на кукле драгоценности могут казаться такими тяжёлыми, и такие большие глаза можно только нарисовать.
Димочка порывисто преклонил колено — безупречным движением танцора — и поднёс к губам маленькую кисть.
— Вы ослепительны, местра Светлана, — тихо сказал он, глядя на неё снизу вверх. Кажется, голос Птица стал ниже тона на два. — Разрешите пригласить вас на танец.
— С радостью, местер Дмитрий.
Они вальсировали в тишине, похожие на Инь и Ян, с такими романтично-отрешёнными лицами, что неловко было смотреть, даже понимая, что райские птицы просто разыгрывают спектакль. Веселятся. Васильев, будь он неладен, снова преобразился в эльфийского воителя… Лилен уже соскучилась по Володе. Они с Севером, наверное, присоединились бы к этой парочке. Но Костя с Юрой всё ещё беспокоились за самочувствие Светы, и решили остаться с ней, остальные поехали на официальную встречу, а Лилен с Дельтой там не ждали.
Дельта бесшумно подобрался сзади. Пронёс морду над плечом Лилен, скользнув по одежде остриями живых лезвий. «Очень странные мягкокожие, — подумал нукта не словами, одним ощущением. — Очень странным занимаются».
«Они танцуют, Дельта».
Дракон вновь послал опекаемой безмолвное удивление. Лилен озадачилась.
«Это такая игра», — наконец, определила она.
Дельта потрогал её хвостом за плечо.
«Кто-то ищет тебя».
Это тоже было ощущение, а не слова, и на миг Лилен крайне удивилась, зачем её искать Дельте, у которого она практически в лапах.
В следующий миг она испугалась.
Происходящее совсем не похоже на шутку. С самого начала она знала об одной опасности, потом появилась другая, о которой не догадывались даже эмиссары Эрэс. Точно так же может появиться третья, четвёртая, какая угодно, и вообще Юра говорил что-то про лучи… проект «Скепсис!» Аппараты, блокирующие Р-излучение!
Пока — только в тех диапазонах, которые используют амортизаторы.
Мама и папа.
И Лили Марлен.
Сердце захолонуло.
Лилен с небывалой ясностью осознала, что она — сверхполноценница. Попробуй не осознай, если это очень легко может стать причиной твоей смерти.
…а Солнце ушёл в тренажёрный зал. А Кайман уже почти час разговаривает с кем-то, закрывшись у себя в спальне. А Синий Птиц вальсирует с Флейтой. И кто-то ищет Лилен так близко, что нукта уловил его намерения и даже образ Лилен различил!
Она вспомнила о Дельте и тотчас же поняла, что всё время, пока захлёбывалась страхом, дракон над нею недоумевал.
…Это очень мягкокожий мужчина. Очень мягкокожий. Он боится за женщину, за маленькую мягкокожую женщину, ту самую, которая держится сейчас за хвост Дельты, точно новорождённое дитя. И не боится за себя. Это правильно. Он хочет спасти маленькую женщину. Он думает, что сумеет это лучше Дельты. Это смешно. Но хорошо.
«Очень мягкокожий, — повторила Лилен, заражаясь от Дельты полупрезрительной насмешкой, и тут её осенило, — Майк!»
Да, он.
— Пришёл, — шёпотом проговорила девушка и скривилась. Коли уж Майк пришёл искать её и спасать, и так захвачен этим желанием, что Дельта издалека почувствовал — придётся выйти и найти его.
Как ребёнок, честное слово.
И как ребёнка, его нельзя бросать на произвол судьбы.
«Где он, Дельта? Ты его найдёшь?» — спросила Лилен и тут же устыдилась.
Найти Макферсона просто.
Достаточно извлечь его номер из игнор-листа.
— Я в эту ночь — представляешь? — всё закончил! — радостно лопотал Майк, мешая соломинкой сок в высоком стакане. — Пока в экраноплане сидел. Просто какой-то запой случился, у меня так бывает, вот ещё проверять надо будет, не понаписал ли в запале ерунды какой… Но я всё видел. Я много раз рассказывал, что всё вижу, но сначала — расплывчато, как облако какое-то, в котором вся лента спрессована в один миг. Это как будто шифр. А когда работаю, я его как будто разгадываю. Переношу в наше измерение времени.
Лилен скучала. Свой завтрак она уже доела. Макферсон, решивший заодно устроить себе ланч, добрых полчаса гонял свой сок и трепался.
— И финал… — прогундосил он. — Ну, ты же помнишь финал рассказа? Его дословно экранизировать никак нельзя, ерунда получится. Нужно было что-то досочинить. Я думал-думал и придумал смысловую арку.
— Чего? — машинально переспросила Лилен.
— Арку, — Майк захлопал глазами. — Ну, помнишь, с чего «Заклятие» начинается? С собаки…
— А, точно. Собака.
— Я решил закончить тоже собакой, — вдохновенно сказал Макферсон и даже подбородок задрал, распираемый вдохновением. — Ведь Кей-Эль-Джей, будущую Четвёртую Терру, через какое-то время отбили. Представь: на планету опускается шаттл, и грязный, худой, запаршивевший пёс с лаем бежит навстречу солдату…
— Здорово, — на всякий случай сказала Лилен. Она думала о Севере и об официальном визите семитерран. Что будет? Власти Терры-без-номера усилили охрану в Городе. Кайман сказал вчера вечером, что разбираться с бывшим пиратским королём будет сам уральский премьер. Что они предпримут?