Опустив спинку сиденья, Волшебная Бабушка смотрит в окно. «Искра» мчится к Городу, под брюхом машины — уже ближний посёлок. Алентипална чувствует себя молодой, такой молодой, какой последний раз была на Древней Земле, много десятилетий назад. Вспоминается, что говорил Элик по поводу альтернативной столицы Ареала. Золотая у него голова. Конечно, за годы и годы успеешь сродниться с суровым Уралом, но не выйдет всерьёз предпочесть его Терре-без-номера, такой золотой и зелёной, приветливой и прелестной.
— Поспали бы вы, Алентипална, — говорит Кайман, обернувшись. — Вы же устали. Я же чувствую.
Бабушка качает головой. Глаза её светятся, задумчивый взгляд точно устремлён внутрь.
— Нет, Юрочка. Это не та усталость… Знаешь, удивительное ощущение — что ты взаправду живёшь. Это самое важное.
Они успевают точь-в-точь. Солнце добыл какую-то особенную машину, не из местного проката. Её хозяин увлекается любительскими гонками, и безобидная с виду, семейная «Искра Ласточка» куда резвей, чем задумывали конструкторы.
На самом деле труднее всего спеть удачную поездку: то, что всё по плану, без непредвиденных сложностей, что не подводит человеческий фактор, и всевозможный форс-мажор удаляется в область фантастики. Многолетний опыт целительства сводит саму задачу к действиям на уровне рефлексов. У синдрома Мура много обликов, случаются разные осложнения, но все они Алентипалне хорошо знакомы. Нет нужды вдумываться в истории болезни, просить консультации у лечащих врачей.
…столовая «Ласкового берега». Она просторна и полна света, всюду живые цветы, и у дальней стены журчит маленький рукотворный водопад. Белое терранское дерево — словно льняное кружево: так тонка резьба. Под потолком медленно крутятся, помахивают крыльями, косят вниз огненным глазом чудесные птицы; деревянные веера-хвосты, веера-крылья. По поверьям, эти птицы приносят счастье. Но Волшебная Бабушка знает, что дети редко на них смотрят, им интересней герои сказок, выглядывающие из-за колонн. У бедной Бабы-Яги постоянно выдирают нитяные волосы, рвут тряпичный платок и передник — верят, что вместе с Бабой сломается болезнь. Стелла несколько раз пыталась убрать страшноватую скульптуру, но её тут же требовали назад.
Алентипална проходит между рядами столов. Здоровается. Улыбается. Приходится сдерживать желание прикоснуться — другим будет обидно, а каждого из двух с половиной сотен не погладишь.
Некрасивые лица, уродливые скрюченные тела — и глазищи, глазищи, глазищи… словно с древних картин.
Все они слышали про Волшебную Бабушку.
Не стоило бы превращать сказку в знание, и приходила мысль затеряться среди нянечек и подавальщиц. Но Костю с Юрой при всём желании нигде не спрячешь и не затеряешь.
Пусть так.
Мурята небыстро управляются с едой: руки не слушаются. Помогать им стараются только в крайнем случае, позволяя всё делать самим. И Волшебная Бабушка с двумя не менее волшебными спутниками, промелькнув, исчезла ещё до того, как разнесли чай…
«А Костик-то сильнее Вани вырос, — полуудивленно думает Алентипална. Она помнила, что Солнце непревзойдённый энергетик среди младшего поколения, но теперь сознаёт, что он даст фору и Ивану Михайловичу. — Или Ванечка сдаёт… годы-то уже не те».
Ещё маленькая радость — знать, что растёт смена.
Будь Димочка хоть чуть-чуть поспокойней, Алентипална, не колеблясь, уступила бы ему первенство в золотой тетрактиде.
До «Кайссара» — двадцать минут пути. Местра Надеждина смыкает веки. Она действительно устала, теперь понимает это. Подключение к молодой, непривычной энергии Солнца словно швырнуло её в небеса, и только сейчас Кайман смог окончательно убрать нервное напряжение.
Алентипална счастлива.
Она чувствует, что многим, несмотря на урезанное время, на самом деле смогла помочь. Ей досталось множество маленьких радостей, множество сияющих взглядов; если несколько сотен человек уверенно считают тебя всесильной кудесницей, как можно не быть ею?
Знакомое ощущение.
Алентипална спела удачу — и не упустила песню.
Что же, можно считать, что визит окончен…
…и как только ей приходит эта мысль, запястья касается дрожь браслетника.
«Благодарить собралась, — добродушно думает местра Надеждина, триумвир Седьмой Терры, видя номер Стеллы Ароян, главного врача санатория. — Батюшки-светы…»
— Стелла? — ласково роняет она.
Но визуальной связи нет.
Бабушка недоумённо подносит браслетник к уху.