— Анвер продаст и предаст любого, — доносятся до меня слова Лехи. — Любого подставит ради своих целей! Вы практически ничего не знали о его целях и практически ничего с этого не имели! Из-за Анвера недавно убили Женьку! Он его отдал!
По команде Лехи приносят магнитофон и ставят кассеты. По кругу идут фотографии. Это бывшие друзья Анвера, убитые по его приказанию. Парни, я вижу, не имеют опыта в подобных разборках. Они привыкли считать себя мощной бригадой, спаянной дружбой и преданностью. Тайные операции за спиной — для них откровение. Братва уже все поняла. Сидят поникшие, косятся на Анвера, качают удивленно головами.
Леха говорить закончил, кассета в магнитофоне остановилась. Тишина тяжело повисла в комнате.
— Теперь вы все знаете. Вы сами решите, что делать, — говорю я.
Молчание продолжается. Но и молчание бывает разным. Оно работает, в нем зарождаются последующие действия. Молчание продолжается, но тишина в комнате более не кажется такой гнетущей. Решение принято. С дивана поднимается Коля-«гора» — это с ним я столкнулся в кафе, когда только приехал в Джанкой. Он делает несколько шагов ко мне. Леха беспокоится и чуть приподнимает ствол автомата. Это он зря. Коля-«гора» подходит, замирает, на его лице виноватая улыбка.
— Ты нас прости, — говорит и обнимает за плечи.
У меня даже слеза навернулась. Парни честные. Не придется их крошить из автоматов в кровавое говнище. У них хватает ума не покрывать подонка. Коля-«гора» освобождает меня из своих медвежьих объятий и оборачивается к бригаде.
— Ну что? — спрашивает он.
Никто не произносит и слова, но и без слов понятно. Он подходит к Анверу и поднимает того со стула. Я вглядываюсь ему в лицо, пытаюсь прочесть по глазам хоть что-то, увидеть в них черную пустоту страха хотя бы. Нет, он не боится…
Коля-«гора» делает резкое движение, хрустят шейные позвонки, Анвер падает на пол. Теперь это уже не Анвер, а мертвое мясо. Коля-«гора» поворачивается ко мне всей своей многокилограммовой тушей и спрашивает:
— Что дальше, босс? Какие указания?
Я смотрю на Анвера. Зачем мне на него смотреть?! Не смотрю больше. Да и не Анвер это теперь — покойник.
Ноги подкашиваются, и я опускаюсь на стул. Лютой усталостью вдруг наливается каждая клеточка тела, и нет сил и желаний распоряжаться.
Киваю на Леху и говорю с трудом:
— Вот ваш новый шеф. Леха в курсе всех дел, и вы его знаете лучше меня. Все вопросы решайте с ним. А мне отдохнуть надо.
Выхожу из дома и сажусь в тачку. Глаза закрываются, и не хочется никуда ехать. Несколько парней суетятся вокруг, говорят, куда я могу ехать.
— О’кей, — соглашаюсь и завожу двигатель.
Парни запрыгивают в другую тачку и едут впереди, показывают дорогу. Мы останавливаемся возле знакомого мне дома. Тут, собственно говоря, все и началось. Захожу в дом и стараюсь ничего не вспоминать. Парни обещают охранять, и я не отказываюсь. Соглашаться или отказываться — на это нет сил. Добредаю до кровати и падаю в нее, чтобы спать.
В Киеве мы выбрали не всех. Тот же Анвер! Есть еще клиент и в Симферополе. Выезжаю утром туда один. Леха мне не нужен, да и не хочу я его ввязывать в новую историю. Он, если б узнал, что я еду, ввязался б. Это точно.
Зима в Крыму — это пока что только сильный холодный ветер. Дождя, снега, слякоти — нет. На том и спасибо. В машине тепло, и по радио поют песни. Хорошая это работа — песни петь. У каждого своя песня…
Симферополь я теперь знаю прилично и поэтому нужную улицу нахожу без проблем. Улочка узкая, местами из-под асфальта пробивается еще дореволюционный булыжник. Миную нужный мне дом и паркуюсь. Возвращаюсь обратно пешком, ищу место, где можно будет укрыться. Напротив «моего» дома ничейный гнилой заборчик. Делаю вид, что захожу за него по малой нужде, осматриваюсь. Стою некоторое время с расстегнутой ширинкой, — сгодится, как укрытие. Мне же не жить здесь! Выхожу из-за заборчика на улицу и осматриваю подходы к дому и забор-ограждение. Невысокий, кирпичный, есть куда ногу поставить… Странные люди! Главное ведь не деньги поиметь, а жизнь не отдать за эти деньги! Учить их еще и учить!..