Вкусный шашлычный запах струится по саду. За столом Анвер обсуждает со «звеньевыми» задачи текущего дня. Пионерский лагерь какой-то или, не знаю, профсоюзная школа. Джанкойский район большой, и теперь Анверу за район отвечать. Слышу, как Анвер решает вопрос о том, что делать с машинами торгашей и как оформлять документы. Но это не мое дело… Я сижу чуть в стороне от стола, и в моих руках стакан сока и дымящаяся сигарета. Леха, крепкий, налитой парень, стоит рядом, словно адъютант. Он сегодня тоже был у лимана. Подходят рядовые из анверовской кодлы, протягивают ладони, представляются:
— Григорий…
— Будем знакомы…
— Василий…
— Привет, Василий…
Я приветствую всех, кто подходит. У меня же для них имени нет. Судя по всему, я становлюсь негласным лидером, но и этого мне не надо.
— Анвер, — я подхожу к столу, и Анвер поднимает голову, — надоел растворимый кофе. Хочу чашечку турецкого.
— Понятно, — кивает Анвер, и его губы складываются в чуть приметную улыбку.
— Леха! — кричит он, и Леха подбегает к столу.
— Теперь это твой личный телохранитель и водила. В любое время суток.
Судя по лицу, парень доволен. Анвер продолжает неприметно улыбаться.
— Тогда едем, водила, — ухмыляюсь я.
— Телохранитель, — серьезно уточняет Леха, и мы идем к его белой «семерке». Наворочал парень на тачку всякой мутоты, но водит хорошо. Скоро мы останавливаемся возле полуподвальчика кафешки, и я вхожу.
Здесь мне теперь рады — из-за столиков приветственные реплики. Вот и Лика в сиреневом платье, моя красивая девушка. Почти незнакомка. Мы садимся с Ликой за свободный столик.
— Леха, скажи бармену, чтобы нас обслужил. Пусть Лику заменит. Все равно возле стойки никого нет.
Парень побежал выполнять приказание, а мне становится неловко. Я еще не привык командовать людьми! Привыкну.
Лика что-то говорит мне, и я отвечаю. Какая милая капля родинки у нее на щеке. На стенах горят светильники. Здесь уютно и тепло. Совсем не так, как у лимана. Там дикие птицы, чайки, пикировали с криками к воде, когда парни топили трупы торгашей… Неужели я влюбился в эту фактически незнакомую мне девушку? Я читал раньше про древнего героя Ахиллеса. У того была пятка, в которую его убили. Так и любовь может стать пяткой… Какой бред в голове! Больше дикости, как можно больше. Пуля сперва, пуля, затем свобода. Но нет, я не могу без любви. Даже у диких чаек, наверное, есть любовь. Дикая, свободная любовь…
— О чем ты думаешь? — спрашивает Лика и наклоняется ко мне.
— Я думаю о тебе, — честно отвечаю я ей.
Ее глаза светятся радостью, она опускает веки. Снова смотрит мне в лицо. Ей хорошо от таких слов, а мне хорошо от того, что хорошо ей.
— Спасибо, — говорит Лика одними губами.
Вижу в дверях то, чего бы лучше не видеть. Человек-«гора» стоит и вертит головой. На нем кожаный пиджак сейчас лопнет. Левый глаз заткнут ватой. Кажется, это я ему воткнул пальцем в глаз. «Гора», переваливаясь всеми своими склонами и обрывами, движется в нашу сторону, и я уже готов второй глаз ему выковырять, но «гора» не доходит, останавливается, дышит громко, садится медленно за соседний столик. Леха прибегает из бара, садится рядом с «горой», поглядывает то на него, то на меня. Что ж, я готов. И если «гора» не придет к Магомету, то Магомет замочит эту «гору» до кучи.
У нас на столе кофе и фрукты. Лика ничего не замечает. Она смотрит на меня и ждет других слов. Она красивая. Она такая красивая. Просто не знаю какая…
«Гора» хмурится, жует губы, Леха ему что-то втолковывает. Затем они смеются и пожимают руки. Слава Богу. «Гора» пересаживается за наш столик, протягивает руку и бубнит дружелюбно:
— Николаем меня кличут.
— Привет, Коля, — пожимаю его огромную, словно лопата, ладонь. — Приятно познакомиться.
— И мне приятно, — бубнит Коля, поправляя вату в глазу, и неожиданно начинает смеяться. И я смеюсь вместе с ним.
Он извиняется за беспокойство и возвращается на свое место. На одного друга в Джанкое стало больше.
Я прощаюсь с Ликой, обещая подойти к закрытию. Машу рукой «горе» и двигаюсь к дверям. Леха обгоняет меня и открывает дверь. На улице душно. Чуть слышный запах моря витает в воздухе, хотя до воды далеко. Может быть, мне только так кажется.
— Послушай, Леша… — стараюсь подобрать слова.
— Я слушаю. — Леха преданно заглядывает мне в лицо.
— Тебя ко мне приставили в качестве швейцара?