В Евпаторию я сегодня не поеду. Большая работа впереди. Облить бензином все, что нужно сжечь. Пламя полыхнуло в небо. Постарались запалить так, чтобы не пострадали тела анверовских парней. Их надо хоронить по-людски. Еще предстоит разбираться с ментами. С ними Анвер договорится.
Обратно машину я веду. Анвер сидит рядом, а Леха и еще двое парней на заднем сиденье вытирают слезы, стараются сдержаться. Это вам не шутки — быть бандитами. Да, обратно едем, можно сказать, налегке.
Несколько дней уходит на подготовку похорон. В то же время Анвер улаживает дела с местными ментами и теми, кто приезжал из Симферополя. Я приставил к нему парней, велев не отходить ни на шаг, а сам остаюсь с Ликой. У нее в доме постоянно дежурят несколько человек с охотничьими ружьями. Почти у всех есть разрешения на охотничьи ружья. Охотники, мать их… Но это хорошо. Леха с дробовиком не отходит от меня сутками. Лицо у него мрачное, желваки ходят на скулах. Смотреть на Леху страшно. Представляю себя беспечной дичью, птицей, сидящей на ветке. Все-таки не дичь я…
Парней из прикрытия так и не нашли. Скорее всего, сбежали. Устанавливаю наблюдение за их родней. Те не кажутся особенно печальными, знают, выходит, что-то о пропавших. Выходит, что живы парни, продали, подставили Анвера возле канала. Ничего, когда-нибудь всплывут, проявятся. Вот тогда и пропадут по-настоящему.
На похороны съезжается весь район. Вереница машин растягивается километра на два. Небольшая у Анвера, а все-таки империя. Империя должна воевать. Воевать — значит хоронить. Мы и хороним. Только я кто в этой империи? Суворов? Чапаев? Еще тот полководец. Учусь в полевых условиях, осваивая разные виды оружия на ходу. Это легко. Если отпустил тормоза, стал диким, то нажимать курки и передергивать стволы — плевое это дело…
Я оружия пока не ношу. Ментов в городе много — вдруг решат потрясти. Хотя с ментами мы вроде сработались. Я отбираю парней для ночного дежурства, и те патрулируют город. Теперь менты по ночам могут смело жен крыть. В городе тихо. Город боится войны. Война фактически началась.
— Леха, — говорю я, — возле вокзала видели пикап. Желтый «фольксваген».
Парень теперь понимает меня с полуслова. Тут же находят машину, обыскивают. Испуганные водитель и еще двое мужчин показывают удостоверения российского телевидения. Их отпускают, и они счастливы.
Я часто теперь задерживаюсь в доме у Анвера. Сижу возле кровати и жду, пока Лика заснет. Она, словно больной ребенок, не отпускает мою руку. После уезжаю с Лехой. Тот, кажется, не спит вовсе — по ночам дежурит с дробовиком.
Как-то утром приезжает Анвер.
— Анвер, — говорю я, — это война. Если мы не уничтожим их верхушку, то они это сделают с нами.
— Согласен, — отвечает он. — Нужно убрать всего двоих человек.
— Ты знаешь, как до них добраться?
— Не то чтобы знаю… В районе мы имеем двух осведомителей. Среди ментов. Обещали дать точные адреса.
— Адреса за тобой. Я же отберу парней для акции.
Анвер выходит во двор к машине и возвращается со свертком.
— Возьми, брат. — Он достает из свертка новый ТТ и протягивает мне. — К нему и глушитель есть.
— Отличный подарок, брат, — благодарю я, принимая подарок.
Теперь мы братья. Всегда мечтал иметь брата. Сестра у меня есть, но она далеко.
— Ты мне жизнь спас, — добавляет Анвер, но я его останавливаю:
— Перестань, — говорю. — Просто теперь твоя очередь.
Лика, Анвер, Леха, братва — вот моя новая родня, семья. Мы не гангстеры, бандиты, головорезы, ушкуйники. Мы — семья.
Еще через день Анвер появляется с адресами. Менты запросто могут и подставить, но Анвер утверждает, что канал проверенный, дело теперь за нами. Анвер планирует акцию на послезавтра, и я соглашаюсь, киваю, слушаю, как он называет имена парней, которых возьмет с собой. Разговор происходит в кафе вечером. После кафе Леха отвозит меня домой, и я прошу его подождать в машине. Взяв револьвер, ТТ и глушители, набив карманы патронами, возвращаюсь. Хлопаю дверцей и называю Лехе адрес.
— Едем!
Леха соображает не сразу.
— Едем, — повторяю. — Если Анвер отправится с командой, а он так должен поступить, поскольку старший, то и его могут убить, и парней побьют. Тут работа для одного.
— Да, босс! — Леха матерится и врубает сцепление.
Мы пролетаем по темным улочкам. Какая-то вечная осень в Крыму. В Питере все с соплями давно и в шарфах. Нравится мне Крым и его пыльная красота.
Наша цель — Красноканальск, районный центр. Мы и подъезжаем к нему через пару часов. Бодигард мой делает несколько хитроумных маневров по дорогам, объезжая городок. Наконец мы останавливаемся на обочине, и Леха объясняет: