— Понимаешь, что я говорю? — спрашиваю шепотом.
Мужик кивает.
На нем пиджак, и я нахожу в пиджаке ключи от тачки.
— Я у тебя машину на ночь позаимствую. О’кей?
Мужик кивает.
— Не будешь вопить, если кляп вытащу?
Мужик кивает.
— Я снимаю с себя ответственность за твою жизнь, мужик, — говорю, достаю ТТ и навинчиваю глушитель так, чтобы водила видел. — Не ори. Хорошо?
Мужик кивает. Выдергиваю из его рта носовой платок. Водитель кашляет и отплевывается.
— Тихо ты.
— Никогда не ел носовых платков. Сопли соленые.
С юмором, бедолага. Нравится мне.
— Что тебе все-таки надо, парень? — спрашивает.
— Машина мне твоя нужна до утра, — повторяю я дружелюбно, потому что палец на курке лежит уверенно. — И еще прошу… Заяви об угоне только завтра. Завтра днем ее тебе уже найдут. Полдня можно потерпеть. Обещаю, что будет стоять на самом видном месте.
Достаю из джинсов стодолларовую купюру, показываю водиле так, чтобы видел, засовываю в нагрудный карман пиджака.
— Не фальшивые?
— Самые настоящие.
— Прокат с принуждением, но за хорошую плату, — бормочет мужик и не боится. Мне он нравится. — Согласен.
Освобождаю руки водилы от ремня и разряжаю пистолет. Свинчиваю глушитель. Мужик поднимается, кряхтя, и отряхивает брюки. Я достаю пачку сигарет из куртки и предлагаю водиле. Он берет сигарету и прикуривает от зажигалки.
— Ничего не имею против. Приятно поболтать с хорошим человеком. За сто баксов можете, молодой человек, и покататься. За такие деньги у меня нет причин вам не верить.
— Как вы себя чувствуете? Прошу прощения за причиненные вам неудобства.
— Ну что вы, молодой человек… Бывает хуже. Можем подняться ко мне и чайку попить.
Это уж слишком. Я весь как пружина. Мужик, видать, тертый. Я готов его вырубить. Мог и в чувство не приводить. Но мочить людей за теплую ночевку — это беспредел.
— Ответ отрицательный, — говорю и боком выхожу из подвальной двери, стараясь держать дистанцию.
Мужик пожимает плечами и поднимается к лифту, а я выхожу во двор, быстро сажусь в машину и уезжаю.
Старенькая «копейка» летит хорошо. Цена ей — пятьсот долларов в базарный день. По-нормальному, такие машины вообще не должны ездить. Бензина полбака, но мне далеко не надо. Мне надо из города выбраться и на гаишников не напороться. Вот и трасса. Проезжаю по ней пару километров, замечаю съезд и поворачиваю на проселок. Лужи оказываются колдобинами, поэтому врубаю первую передачу, чтобы не застрять. Фары высвечивают сегмент ночи, хотя я и без фар вижу по бокам дороги стены строящихся дач, стропила, торчащие словно скелеты древних зверей. Дачный поселок скоро кончается, и дорога углубляется в лесок, петляет лениво. Березы и осины подошли вплотную. Я боюсь тупика, но тесное пространство неожиданно распахивается, и передо мной оказывается берег небольшого озера. Его черная поверхность темнее ночи и неба. На другом берегу желтеет пламя костра. Поворачиваю, врубаю фары дальнего света — ехать можно. Выключаю дальний свет и медленно прокатываюсь вдоль берега как можно дальше. Заезжаю в кусты и глушу двигатель… Да, становится доброй традицией приезжать в новый город и похищать машину. В Джанкое в итоге все получилось удачно. Посмеиваюсь и включаю приемник. Кручу ручку, стараясь поймать музыку. Ловлю Пугачеву и достаю пистолет. Навинчиваю глушитель. Береженого Бог бережет. И мне нравится знать, что оружие в руке и в порядке. Закуриваю, держу сигарету в левой руке, а ТТ в правой. Наполовину голые деревья вокруг. Листья валяются на земле, словно бумажки с агитацией после выборов. Народ теперь живет напуганный и не шастает ночами по лесам. Хотя, за озером костер запалил кто-то. Думаю, бомж. Или грибник. Есть тут грибы или нет? Я любил когда-то ходить за грибами. Мы с Ниной собирали по целой корзине… Если нет народа в лесах, значит, и ментам здесь ловить нечего.
Выхожу из машины, и нога сразу проваливается в шуршащую листву по щиколотку. Приятно идти и мягко. Бреду к озеру и, стараясь не намочить обувь, пробую воду. Холод щекочет пальцы. Лето кончилось, бабье лето тоже кончилось. Все проходит. Кончатся и эти заморочки с наркотой. Начинает накрапывать. Возвращаюсь в машину и устраиваюсь на ночлег. Под дождь и спится легче. Ствол кладу под себя и проверяю не вставая пипки на дверях. Музыка сквозь дождь в лесу… Сон уже захватил часть мозга. Свободной частью спрашиваю себя: «Сможет мне Анвер права сделать?» Сам себе отвечаю: «Это для него не проблема. Проблема совсем в другом. В том, что проблема неясна…» Сплю, как кукушонок в чужом гнезде. Сплю…