Его руки на моём теле, он притягивает меня к себе настолько близко, насколько это вообще возможно, входя в меня снова и снова. Двигаясь жёстко, он хватает меня за горло и наклоняет мою шею назад. Он держит меня так сильно, что я едва могу дышать, пока он вдруг не ослабляет хватку, рыча от разочарования тем, что едва не задушил меня.
Я вскрикиваю от смеси удовольствия и боли, подстёгивая его двигаться быстрее и глубже. Я не хочу, чтобы он переставал быть грубым. Я хочу почувствовать то, что таится внутри этого мужчины.
— Бля-я-ядь! — вскрикивает Ройял, поднимает меня с кровати и прижимает к стене.
Я хватаю его за волосы, постанывая, когда он прижимает меня к стене и входит в меня всё глубже и глубже.
— Ещё… — стону я ему в губы.
Он резко входит в меня и замирает. Тяжело дыша, он, лаская своим дыханием мои губы, смотрит в мои глаза и прижимает руку к моему горлу.
— Нравится это?
Прижав голову к стене, я вскрикиваю:
— Да!
— Хватай меня за волосы и держись, — требует он.
Я запускаю правую руку в его великолепные волосы и держусь, когда он загоняет в меня свой член быстро и жёстко. Как же, чёрт подери, жёстко!
— Я сейчас кончу… — Я дёргаю его за волосы, заставляя войти в меня ещё глубже. — Ройял! — кричу я, когда моё тело содрогается в его сильных руках и второй оргазм сотрясает моё тело.
Он ждёт, когда мне полегчает, и прижимается своим лбом к моему. Так мы стоим, пока он медленно выходит, а затем снова медленно заполняет меня.
— Чёрт! Я не могу больше сдерживаться.
Перемещая свою руку мне на затылок, он прижимается своими губами к моим, продолжая двигать бёдрами так быстро и так сильно, как только может. Он впивается зубами в мою нижнюю губу, заставляя меня вскрикнуть, и кончает в меня. Его грубость так заводит, что боль меня не заботит.
Тяжело дыша, он проводит языком по моим губам, отстраняет меня от стены и опускает на кровать. Он безмолвно смотрит в мои глаза какое-то время, затем медленно выходит из меня и отворачивается, открывая моему взору свой прекрасный зад.
— Почему бы тебе не принять душ и не смыть весь пот со своего тела? — Он пробегает пальцами по своим волосам, выдыхая. — Потом встретимся в комнате напротив и сделаем тебе тату.
Моё сердце опускается, когда он выходит из спальни, оставляя меня одну. Все моё тело требует, чтобы он вернулся, хотя глубоко внутри я осознаю, что, вероятно, это не закончится для меня хорошо.
— Вот чёрт… — Я тяжело дышу. — Какого хрена только что произошло?
Я провожу руками по лицу, оглядываюсь на дверь и вижу, что он стоит там и наблюдает за мной.
— Можешь взять чистую одежду в комоде. Ты сегодня остаёшься здесь.
Он снова исчезает, оставив меня наедине с хаосом в моей голове.
Этот мужчина погубит меня, но такое ощущение, что после сегодняшней ночи ничто не сможет разлучить меня с ним.
Глава 17
Ройял
Чёрт! Какого хрена?!
Сердце колотится. Я всё ещё чувствую её запах — этот сладкий запах, будь он проклят, опьяняет меня. Она в другой комнате, но её аромат витает вокруг, и от этого трудно дышать.
Я знал, без сомнения, что если к моему приезду она будет ждать меня у двери, я сдамся и возьму её. Слишком много дерьма в голове. Я стал настоящим заложником собственных чудовищных мыслей и остро нуждался в разрядке. И надеялся, что Авалон не попадётся мне под руку. Но её слова… Они сыграли со мной злую шутку и дали мне причину зарыться в неё глубоко, до боли. Я хотел, чтобы она почувствовала меня. Нужно, чтобы она увидела тьму во мне, но она всё ещё тут. Дьявол!
Любой бы испугался и убежал уже после того, как я рассказал, чем я сегодня занимался. Но не она. Она думает, что мне не стоило останавливаться, и к чертям собачьим, я так этого захотел.
Проведя рукой по влажным волосам, я хватаюсь за брус и подтягиваюсь быстро и легко, пока каждый мускул в моём теле не начинает вопить от боли, а сердце вот-вот выскочит из груди. Отпустив брус, я встряхиваю влажными волосами и направляюсь к барной стойке и хватаю первую попавшуюся бутылку спиртного. Я закрываю глаза, чувствуя, как алкоголь обжигает моё горло, причиняя боль — то, что мне нужно.
Я стою с бутылкой в руке, выжидая, когда в душе выключится вода, затем иду в свою комнату, чтобы накинуть на себя джинсы и старую футболку. Наклонившись, я хватаюсь за край комода с такой силой, что костяшки пальцев белеют. Мне хочется разорвать этого ублюдка на куски и уничтожить. Гнетущие мысли снова заполняют мою голову, и я осознаю, что менее чем через две недели смогу обрести хоть какой-то покой. Знаю, на многое не стоит рассчитывать, но убийство этого сукиного сына должно принести хоть немного умиротворения. Это всё, на что я могу надеяться.