— Ну, татуировщика ты выбрала отличного, ничего не скажешь.
Поставив кружку на стол, Марк выходит из кухни, но останавливается в дверном проеме.
— Нам нужно поговорить, — сухо говорит он.
Я делаю шаг в его сторону, но он качает головой.
— Не с тобой.
Ройял опускает пустую бутылку из-под пива на стол и следует за моим дядей, а я остаюсь гадать, о чём они собираются разговаривать.
Следующие десять минут я разгуливаю по кухне, то и дело прижимаясь ухом к двери, чтобы услышать хоть что-то, но безуспешно. Ненавижу это ощущение. Я изнываю от беспокойства. Безумно хочу знать, о чём они говорят.
Спустя несколько минут Ройял и Марк возвращаются в кухню напряжёнными, особенно Ройял.
— Всё хорошо? — спрашиваю я. — Мне вас разнимать или как?
— Всё нормально, — отвечает Марк. — Надеюсь, так будет и дальше. Ненавижу, когда приходится использовать наручники.
Стиснув зубы, Ройял склоняется к столешнице и впивается ладонями в её края.
— Пока что и не приходилось, — реагирует он с непроницаемым видом, после чего поворачивается ко мне. — Тебя подвести домой или останешься тут? У меня скоро встреча, нужно подготовиться.
Я наблюдаю за Марком, как он снова зевает, идёт и наливает себе ещё кофе.
— Домой. Этот парень едва держится на ногах.
Марк ставит кружку в раковину, подходит ко мне и обнимает за плечи. Кажется, он хочет что-то сказать, но передумывает. Расстроенный, он вздыхает и отпускает меня.
— Скоро увидимся. Если тебе что-нибудь понадобится, дай мне знать. В любое время.
Он поворачивается к Ройялу, запуская руки в волосы.
— Береги её, чёрт возьми.
Ройял берёт меня за руку и притягивает к себе, демонстрируя, что так и будет.
— Ты же знаешь, что буду. Чёрт, никогда в этом не сомневайся. — Последний раз взглянув на Марка, он поворачивается ко мне и сжимает мою ладонь. — Пойдём.
До моего дома мы едем молча, Ройял напряжён больше, чем до визита к моему дяде.
— Что он тебе сказал? — решаюсь я спросить, возвращая ему шлем. — Чтобы ты держался от меня подальше?
Ройял напрягается, сжимая руль байка.
— Нет.
— А если бы сказал? — спрашиваю я, ведь мне необходимо знать, послушался бы кого-то.
Он проводит руками по своим волосам, откидывая их назад.
— Чёрт, конечно, нет. Никто не помешает мне быть рядом с тобой, только если я сам решу иначе.
От его слов моё сердце сжимается. В груди болит от одной мысли, что он захочет покинуть меня.
— А ты этого хочешь?
Приподнявшись, он обнимает меня за шею и притягивает к себе. Его пылкие глаза вглядываются в мои, пуская дрожь по спине.
— Не сегодня.
Ройял заводит двигатель и надевает шлем раньше, чем я успеваю понять, что происходит. Он бросает на меня ещё один взгляд и, не сказав ни слова, уезжает, оставляя меня гадать, что означает это «не сегодня».
Пожалуйста, пусть это и завтра не произойдёт.
Глава 25
Ройял
Двадцать месяцев назад
— Твою мать, лежи! Не двигайся! — орёт ублюдок мне в ухо. — Оставь этот куска дерьма с новобранцем, пока мы осмотрим весь дом. Не может быть, чтобы он один расправился с ними тремя.
Я чувствую, как офицер Пайтон сильнее надавливает коленом мне в шею, а затем бьёт меня по затылку и шепчет:
— Ты сломал нос моему напарнику, мразь. А это огромная ошибка. Такие неудачники, как ты, заслуживают гнить в тюрьме, Ройял.
Он продолжает давить коленом мне в шею, пока я не начинаю задыхаться.
— Найт, сюда, — требует он. — Не позволяй ему, блядь, двигаться. Используй оружие, если понадобится.
Я чувствую, как с моей шеи убирают колено, а затем ощущаю на затылке руку, чья хватка куда слабее, чем у предыдущего тупого копа.
— Держу его. Он никуда не денется.
Новобранец ждёт, пока в коридоре стихнут шаги офицеров, а затем убирает руку с моего затылка, и тогда я в ярости отстраняюсь. Он даже не пытается меня удержать, что удивительно. Копы в этом городе мудаки. Я чувствую, как он наклоняется ко мне, пока я, сидя на коленях, смотрю на неё.
— Эти ублюдки убили твою беременную невесту, — тихо говорит он, и в его голосе слышны нотки сострадания. — Я бы сделал то же самое. Они заслужили эти мучения. Я знаю это наверняка.
Он дотрагивается до моих наручников, и тиски исчезают, мои руки свободны.
— Попрощайся с ней. Это всё, что я могу для тебя сделать.
Она лежит на полу, и я ползу к ней на коленях и прислоняюсь лицом к её небольшому животику, чувствуя, как слёзы жгут мои глаза. Ещё никогда в жизни мне не приходилось испытывать такой боли. Ничто не может сравниться с горем, которое обрушилось на меня, оно съедает меня живьём. Борясь с желанием лечь рядом и умереть вместе с ней, я кладу её безжизненное тело к себе на колени и зарываюсь лицом в изгиб её холодной шеи.