— Да, — тихо произносит дядя. — Он не мог справиться со всем навалившимся на него дерьмом, так что, пока он был за решеткой, они подписали документы на отказ от дочери. Это был единственный раз, когда отчим его навестил. Я сперва удивился такому поступку, но потом понял, что Ройял сломлен. Он прошёл через такое, что не каждому под силу. Я понимал, что ему было бы тяжело растить дочь, так что старался держать своё мнение по этому поводу при себе и поддерживал его. — Марк выдыхает. — Это она, малышка, с которой ты только что познакомилась. Это его дочка, — продолжает Марк. — Вот почему она так дорога мне. Той ночью она потеряла всё, и я был там и видел, как она лишилась семьи.
Сердце замирает, я пытаюсь вздохнуть, но, кажется, у меня не получается. Марк, должно быть, ошибся. Этого не может быть…
— Что ты только что сказал?
— Прости, что взвалил это на тебя, но ты должна знать. Эта маленькая девочка — дочь Ройяла. Я её постоянно навещал. Я защищаю и оберегаю её. Знаю, что Ройял не говорит о ней. Никогда.
Почувствовав слабость, я опираюсь о машину и качаю головой:
— Нет. Это не может быть правдой. Она мертва, — тихо отвечаю я. — Это какая-то ошибка. Ройял сказал, что она умерла. Он сказал…
Марк подпрыгивает ко мне и хватает меня за руку.
— Что ты такое говоришь? — кричит он, поддерживая меня. — Что значит, Ройял сказал, что она мертва?
— Он сказал, что они обе мертвы, — плачу я. — Блейн сказал мне то же самое. Они оба думают, что потеряли её.
Марк обнимает меня, пока я плачу, уткнувшись лицом в его рубашку.
— Ройял думает, что его дочь мертва. А теперь он ушёл. Чёрт, он ушёл, и я не могу сказать ему, что она жива!
— Твою мать! Этого не может быть. Пайтон, сукин сын! Готов поспорить, он в этом замешан, они провернули всё это вместе с родителями Ройяла, будь они прокляты. Я знал, что этот кусок дерьма был ёбнутым на всю голову.
— О чём ты толкуешь? — спрашиваю я. — Что это значит? Почему они так с ним поступили? — Я отстраняюсь от Марка, чувствуя себя полностью разбитой. — Как ты мог подумать, что Ройял отдал бы свою дочь? Он никогда бы так не поступил!
Удар за ударом, Марк бьёт кулаком по машине.
— Значит, родители Ройяла подделали его подпись, а вместе с Пайтоном убедили его, что она мертва. В суде у него не было ни малейшего шанса против Ройяла. Чёрт, я никогда не говорил с ним о ней, потому что не хотел бередить старые раны. Я всегда думал, что он отказался от Кайли, потому что ему было слишком больно даже смотреть на неё. Дерьмо, я был таким идиотом! Ты права. Я должен был понять, что он не отдал бы её. Вот блядь!
— Я хочу её забрать, — выпаливаю я. — Скажи, что мне нужно сделать, чтобы я могла забрать её отсюда.
Марк кивает головой.
— Сделаю всё, что в моих силах. — Дядя пристально смотрит мне в глаза. — Уверена в своем решении? Не возлагай на свои плечи то, к чему не готова. Я должен знать, что ты действительно хочешь взять эту девочку, что будешь оберегать и любить её как свою.
— Пожалуйста, — прошу я твёрдо и уверенно, — я люблю его. Это его ребёнок, я полюблю её тоже. Я ещё никогда ни в чём не была так уверена, как сейчас. Помоги мне.
— Хорошо, — отвечает дядя тихим голосом. — Только не бросай эту малышку. Если Ройял не вернётся… Вы будете вдвоём против всего мира. Ты будешь её семьёй. Тебе следует это понимать.
— Я понимаю… — шепчу я в ответ.
Ему никогда не придется об этом беспокоиться. Эта малышка уже часть моей жизни, а Ройял — другая её часть. Я не успокоюсь, пока эти части не станут одним целым.
Глава 35
Ройял
Один месяц спустя
Уже за полночь, но как и каждую ночь в этом убогом отеле, я не могу уснуть. В голове целый рой грёбаных мыслей, и ни одна из них, кажется, больше не имеет смысла. Это выводит меня из себя. Прошёл целый месяц, как я ушёл от неё, но так и не привёл свои мысли в порядок.
Дело в том, что больше всего меня преследует взгляд Авалон в тот момент, когда я оставил её в слезах — она бежала за машиной, завёрнутая в одну только простыню. Блядь, это пробирает меня до самого сердца, никогда не думал, что в этом мире ещё что-то может его затронуть… Но Авалон смогла. Она держит моё сердце в своих руках, и я готов позволить ей держать его, я не могу причинить ей боль.
Я никогда не хотел иметь такую власть над кем-то снова: быть в состоянии сделать больно или подвести. Не могу снова облажаться, как это случилось с Оливией. Мне долго удавалось удерживать всех на расстоянии, пока Авалон не ворвалась в мою комнату, заставив возжелать её.