— Погоди, погоди, — остановил Грома Михель. — То есть ты всё это время следил за мной, но при этом решил не помогать?
— Во-первых, Михель, я тебе помог, — не согласился Гром, указывая крылом на эна со стрелой в голове. — И, во-вторых, тебе уже сколько? Шестнадцать? Восемнадцать?
— Двадцать.
— Вот! В свои двадцать ты должен уже быть самостоятелен! А мне было чисто любопытно, на что способна жопа одного из Рокворского Ордена. И да, то удержание было просто шикарным. Смотрел бы и смотрел…
На последнее замечание рыцарь отвернулся, и почесал свою голову. Ему до сих пор было неловко за тот поступок.
— Ладно, мышь вашу налево, — весело воскликнул Хаббер. — Повеселились, и хватит. Время осмотреть трофеи!
Когда рыцарь вернулся к месту, где застрял караван, он был в шоке. Повсюду валялись тела энов и их питомцев. На каждом теле были следы от стрел, или чёрные пятна копоти. Растительность у дороги, например кусты, в которых сидел Михель, полностью сгорели. Даже молодой и крепкий дуб около моста целиком сгорел.
Сами телеги с трофеями остались целыми, лишь немного испачканные в крови. В демонской крови. Брауберг и Вейлор уже поджидали остальных, о чём-то упорно споря.
Подойдя ближе, Михель смог расслышать их спор.
— …те семеро не в счёт! — возразил злобно кентавр. — Они уже были с дырой в башке, когда ты их спалил!
— Как говорил мой старый друг, — произнёс в ответ Брауберг с ехидной улыбкой, — что может двигаться, то живое.
— То есть телеги у нас живые? — парировал Вейлор.
— Может и живые, — пожал плечами старик. — Они же сделаны из дерева.
— Правда? — с поддельным изумлением поинтересовался кентавр. — А я и не знал. Эй, телега, не знаешь, где тут ближайшая пивоварня?
— А может ещё и достаточно умные, чтобы не отвечать твоему тупому лбу, — покачал головой Брауберг.
Тут они заметили Михеля и Хаббера с Громом. Вейлор недовольно поморщился:
— Всё-таки выжил этот мозгожор? Не ожидал…
На губах старика появилась странная улыбка. Михель не мог сказать, что она была доброй или злой. Но предвещала что-то не очень хорошее…
— Хаб, кажется по плану мальчишка должен был оставаться в укрытии… — заметил Брауберг, покосившись на молодого рыцаря.
— План слегка изменился, когда караван начал разворачиваться, — ответил Хаббер. — Меня прижали, и если бы не пацан, груз остался бы при демонах.
— Да? — фальшиво поинтересовался кентавр, с презрением глядя на Леванда. — То есть мозгожор отвлёк на себя внимание пары-тройки энов, и «спас» систему, идеально работавшую всё время существования Странников?
Михель не мог больше терпеть это бестолковое прозвище, потому ответил сам:
— Насколько идеально работала ваша система, я не знаю. Но когда я увидел, что телеги начала разворот, я понял, что нужно действовать.
— У живого мертвеца забыли спросить! — огрызнулся кентавр.
— Вейлор, хорош! — Гром вылетел вперёд, и произнёс: — Миха спас дело.
— Которое ты практически завалил?
На это Гром не ответил. Вейлор нахмурился, и скрестил руки на груди, показывая, что недоволен этим обстоятельством. Тем временем Хаббер и Брауберг вдвоём отошли в сторону, не мешая разборкам других участников налёта.
Удостоив Грома должным временем своего хмурого взгляда, Вейлор перевёл взгляд на рыцаря. Посверлив его своими фиалковыми глазами, он указал на стоящую около себя телегу, и процедил сквозь зубы:
— Тем не менее, ты выполнил свою задачу. Как сказал Хаббер, ты имеешь право выбрать себе любую броню и оружие, которое сочтёшь нужным. Выбирай на здоровье, Мозгожор.
Михель подошёл к телеге, и посмотрел во внутрь. Там была потрёпанная броня с золотыми отметинами в виде пегасов, и целая куча различного оружия: от простых кинжалов, до огромных секир. Даже удивительно, что оно оставалось в Пике на протяжении года. Всё это и правда принадлежало Рокворскому Ордену. Товарищам Леванда, павших в тот день, когда Доминион решился на штурм Пика.
Взгляд рыцаря привлёк закрытый железный шлем без характерного голубого плюмажа. Рыцарь поднял его, и уставился в глазные прорези шлема. Когда-то Леванд знал его хозяина. Ганс Фето, ровесник Михеля.
Вспомнив имя обладателя, перед глазами Леванда поплыли образы того кошмара. Эны оттесняли рыцарей Роквора к крепости. Уже покрасневший от боя Ганс уже давно выдохся, но всё продолжал орудовать своим огромным мечом. Панцирь Фето уже насчитывал на себе десятки дыр, проделанных арбалетными болтами, и несколько вмятин, оставшиеся после принятия нескольких увесистых ударов булавой. Даже зная, что шансов на выживание не оставалось, Ганс старался сдержать наступление неприятеля, даже ценой собственной жизни. Он был героем.