Старушке с банным дубовым веником, которая в тумане натолкнулась на него, Михаил озорно пожелал:
— С легким паром, бабуля.
— Спасибо, милок, да токо не парилася я. Туман не дал. Засветло домой поспеть надо. — Старушка восхищенно покрутила головой: — Ну и туманище — кисель киселем.
Михаил вдруг с надеждой подумал, что эта случайная бабуся обязательно поможет ему определиться с жильем.
— Бабушка, а вы случайно на квартиру не пускаете?
Та, подсунув веник под мышку и шагнув в сторону, с опаской оглядела высокого парня с полосатой сумкой:
— Не держим кватерантов, не держим.
— Ну переночевать хотя бы на полу. — И, надеясь вызвать к себе доверие, Михаил добавил: — С Урала я. Знакомых — никого, в гостиницах — битком…
Старушка успокоилась и виновато заморгала.
— И рада бы помогнуть тебе, да внучка со мной. Учиться год осталось. Взрослая девка. А так бы пустила. — Она неловко потопталась и скрылась в тумане.
Михаил нисколько не расстроился. Для первого раза неплохо. Чуть-чуть не повезло. Где-то совсем близко определенность. Он чувствует ее. Однако ноги едва держат и ужасно хочется спать. Упасть бы в какой-нибудь теплый угол и отключиться от всего. Сон — лучший лекарь. Скорей бы уж. Сил нет. Ох забыл спросить бабку, где автобусная остановка. Наверно, надо идти туда, откуда бежала старушка, коли там баня.
С непривычки идти в тумане было трудно. Так и хотелось разгрести его руками, как будто за ним сияло солнце. Хотелось нащупать носком, словно невидимое дно реки, твердый шероховатый асфальт. То и дело спотыкаясь о бровку тротуара, Михаил поднялся на бетонную площадку и уперся в мозаичную стену, сначала показавшуюся ему обледенелой. Это была остановка автобуса.
Из глубины павильона появился мужчина лет сорока и попросил закурить. Михаил покачал головой: к великому сожалению, дескать, нет. Его огорчение можно было понять, ведь ничто так не сближает случайных мужчин, как курево. И вот повод к разговору с одним-единственным человеком в этом чертовом тумане, а может быть, и к знакомству, упущен.
Немного помедлив, Михаил прокашлялся и невпопад прохрипел:
— Не курю.
Мужчина промолчал и, подойдя к нему вплотную, пристально, с хитрецой всмотрелся в его лицо.
— Тебе куда? — точно о чем-то догадываясь, спросил он.
— Да сам не знаю. — В свою очередь Михаил пригляделся к нему: что за человек, стоит ли рассчитывать на него?
Худощавый, легкий в движениях, мужчина был неспешен, обстоятелен. Сухое лицо его с близко посаженными, чуть насмешливыми глазами выражало доброе спокойствие уверенного в себе человека.
— Некуда, что ли? — просто спросил он.
Михаил вскинул лицо и, как провинившийся, но честный ученик, произнес:
— Некуда.
— Тогда давай ко мне. — Мужчина плюнул на указательный палец и поднял его вверх: — В сопки туман пополз — скоро рассеется.
Они приехали на автовокзал и едва успели на последний автобус, отходивший в поселок Морской.
Быков, новый знакомый Михаила, всю дорогу молчал, задумчиво глядя перед собой. И только когда въехали на мост через перекатистую речку, он вздохнул:
— Давно на рыбалке не был.
Михаил, чувствующий себя неловко от затянувшегося молчания, рад был затеять разговор:
— Вы, наверно, и так каждый день в море плаваете?
Быков по-доброму усмехнулся:
— Ходим мы, каждый день ходим.
— Ах да, извините, ходите, — вспомнил Михаил предостережение детдомовца, что не любят моряки «плавать». — Неужели не надоело?
— То другое — с удочкой. А это, — Быков показал желтым от никотина пальцем на окно, — работа, хлеб.
За кучами сваленных на пирсе буро-зеленых сетей, в свете прожекторов, среди прижавшихся друг к другу кораблей, Михаил выделил один, похожий на все остальные. Сначала он не понял, почему выделил этот, ничем не примечательный корабль. Но когда, упершись в холодное запотевшее стекло, крепко сощурил глаза и разобрал по слогам надпись на борту: «Высокогорск», то не поверил. Он оторвался от окна, зажмурившись, встряхнул головой, как бы отрешаясь от наваждения, вновь прильнул к стеклу. Да, сомнений быть не могло. При въезде в приморский поселок Забутина встречал «Высокогорск».