Пожалуйста, она ахнула во сне. Пожалуйста, ты мне нужен. Я хочу тебя. Пожалуйста.
Мне не привыкать к женщинам, которые умоляют о большем. Я всегда считал себя хорошим любовником, всегда изо всех сил старался угодить женщинам, с которыми я был. Но сейчас все было по-другому. Мне показалось, что это имело значение. Где-то в глубине души я знал, что не должен этого делать. Я почувствовал, как ее бедра выгнулись вверх, скользя о мои пальцы, увидел, как ее идеальные губы приоткрылись в очередной просьбе о моем пульсирующем члене, и я понял, как легко было бы дать ей именно то, чего она хотела. Один резкий поворот моих бедер, и я был бы похоронен внутри нее, в гребаном раю.
В конце концов, это был всего лишь сон. В этом не было никакого вреда. Просто сон…
Но моя гребаная совесть разбудила меня.
Я просыпаюсь с эрекцией сильнее, чем когда-либо за последние годы, мой член упирается мне в бедро, как железный прут, запутанный в мешанине боксеров и джинсов, что чертовски неудобно. Все мое тело словно стянуто, как будто я могу вылезти из кожи от одного прикосновения. Я почти уверен, что был в нескольких минутах от того, чтобы кончить во сне… чего я определенно никогда не делал.
Что, черт возьми, со мной не так?
Мне нужно освободить немного места.
Елена, к счастью, спит. Я чувствую мягкое учащенное дыхание рядом со мной, ее волосы немного упали на лицо, руки завернуты в одеяло перед ней. Спящая, она выглядит милой и умиротворенной, и я не хочу ее будить. Я особенно не хочу будить ее в том состоянии, в котором нахожусь сам, потому что мой самоконтроль и так висит на волоске. Поэтому я встаю, так медленно и осторожно, как только могу, аккуратно подоткнув ей край одеяла, чтобы, надеюсь, она не замерзла до моего возвращения. Если я разбужу ее, когда вернусь, говорю я себе, я просто скажу, что ходил облегчиться.
Это не совсем ложь. Просто… облегчение иного рода, чем она, вероятно, истолковала бы.
Я удаляюсь на приличное расстояние по пляжу, не настолько далеко, чтобы не видеть ее силуэт у костра или не слышать, зовет ли она меня, но достаточно далеко, чтобы немного уединиться. Мой член ноет от потребности в облегчении, напрягаясь в ширинке, пока я не чувствую уверенности, что, возможно, он может прорваться.
Я поспешно расстегиваю большим пальцем пуговицу на джинсах, расстегивая молнию. Я не собираюсь тратить на это время, это необходимость прямо сейчас, а не приятный способ скоротать полчаса. Мой член едва выходит наружу, как я обхватываю его кулаком, сдерживая стон, когда начинаю поглаживать, моя рука настойчиво скользит вверх и вниз по упругой длине. Это не займет много времени, я это знаю. Кончик уже скользкий от предварительной спермы, капающей на песок, когда я провожу ладонью по чувствительной, набухшей плоти и шиплю от удовольствия сквозь зубы, смазывая ею остальную часть своего члена. Моя рука сжимается вокруг моего пульсирующего члена, и мои бедра дергаются вперед, трахая мой кулак так настойчиво, как если бы я был там, где я действительно хочу быть прямо сейчас.
Это недостаточно хорошо. Это никогда не было чертовски хорошо, но сейчас этого особенно не хватает. Это все, что ты получишь, твердо говорю я себе, снова скользя ладонью по чувствительному кончику, сжимая, когда я провожу рукой вниз к основанию, изо всех сил стараясь не представлять, что это влажный жар Елены, в котором я погружен. Кажется, что это колоссальный труд.
Еще одна волна удовольствия пронзает меня дугой, мои яйца туго сжимаются у основания члена, и я знаю, что я чертовски близко. Я просовываю другую руку в свои боксеры, чтобы обхватить их, слегка перекатывая в ладони, пытаясь думать о чем угодно, кроме как не рассказывать Елене о том, как мне нравится, когда с моими яйцами играют, пока она обхватывает своими идеальными губами мой член, или о том, как они будут шлепать по ее клитору, когда я буду трахать ее сзади…
Ты отправишься в гребаный ад, Волков. Ты уже знал это, но стоит повторить прямо сейчас.
— Левин?
Я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи. Я отпускаю свой член, как будто он горит, двигаясь, чтобы засунуть свою упрямую эрекцию обратно в джинсы… бесполезное усилие, каким бы напряженным я ни был прямо сейчас, но в любом случае уже слишком поздно. Елена кружит вокруг меня, любопытная, как кошка, и такая же чертовски легкая, как кошка. Я не слышал, как она подошла, даже малейших шагов. Или я просто был так чертовски отвлечен дрочкой своего члена, что мог упасть метеорит, и я бы этого не услышал.