Мальчик улыбнулся про себя. Ему было достаточно того, что отец вспомнил их с
мамой.
- Его память возвращается постепенно. Каждый день он вспоминает что-нибудь. Может
быть, когда он вернется, его память полностью восстановится.
- И они этого боятся, —Патон направился к остановке.
- Кто? Чего? — растерялся Чарли.
- Послушай, мой мальчик, мы считали, что Манфред Блур загипнотизировал твоего
отца, потому что тот толкнул старого Изекиеля. Но теперь я склонен думать, что здесь
замешано нечто большее. Я уверен, твой отец спрятал что-то очень нужное Блурам.
Возможно, они надеялись, что под гипнозом он все расскажет. Но этого не случилось. И
сейчас они боятся, что он вспомнит и найдёт что бы это ни было раньше них.
Чарли не мог понять, к чему клонит дядя. Но Патон Юбим обладал пытливым умом. Он
писал книгу об Алом короле, и его комната была завалена стопками старинных
фолиантов, рассказывающих о том, о чем Чарли знал лишь понаслышке, а чаще и
понятия не имел.
Бриллиантовая улица располагалась на окраине города, поэтому лишь через час Чарли
с дядей добрались до дома. К этому времени начало смеркаться, и густой туман пополз
по улицам. На удивление, он принес с собой привкус соли и запах водорослей, хотя
море находилось за много миль отсюда.
Бабушка Чарли, Мэйзи, встретила их на пороге с округлившимися глазами.
- Бабушка Бон вернулась, — шепотом сообщила она, выключая свет, чтобы избежать
неприятностей следующих за Патоном ввиде взорвавшихся лампочек.
- Вернулась? - громко спросил мужчина. - Почему так рано…
- Т-с-с! - Мэйзи приложила палец к губам. - Идите сюда.
Чарли с дядей последовали за ней в кухню, где стоял уже накрытый стол. Мэйзи
рассказала о трагическом возвращении бабушки Бон, пока разливала по тарелкам
грибной суп.
Бабушка Бон - сестра Патона, старше него на двадцать лет. Они никогда не ладили. Хотя
бабушка Бон не любила даже собственного единственного сына, отца Чарли. Когда тот
вернулся, после того, как считался мертвым десять лет, а на самом деле был заперт в
Академии Блуров, она ушла жить к своим сестрам в Темный переулок, мрачное и
жуткое место. Чарли надеялся, что никогда больше не увидит её.
- У неё остались ключи, - объяснила Мэйзи. - Она вошла, поставила сумки в коридоре и
объявила: «Я вернулась!» «Зачем?» спросила я. «Это было ошибкой. Можно подумать,
ты сожалеешь.» «Да, - ответила я. - Когда вы ушли, всем стало гораздо лучше.»
Чарли захихикал, а Патон спросил: - Но в чём причина, Мэйзи? Почему она вернулась?
- Свадьба! - воскликнула женщина.
- Чья? - изумился Патон.
- Твоей сестры, Венеции. Она выходит замуж на следующей неделе.
Чарли подавился супом: - Тетка Венеция? Да кто захочет на ней жениться?
- Действительно, кто, Чарли, дорогуша, - язвительно произнесла Мэйзи. - Но кто бы он
ни был, бедняга скоро об этом пожалеет.
- Как странно… - Патон посмотрел на Мэйзи в недоумении.
- Я бы решила, что бабушка Бон пошутила, но её сёстры и правда вовсю к чему-то
готовятся.
- Ффф-у, — Патон подул на суп, как будто хотел его остудить, хотя только что спокойно
проглотил несколько ложек. Похоже, он пытался скрыть свое замешательство и
потрясение.
Четыре сестры Патона, одна другой хуже, ненавидели своего единственного брата и
всю жизнь мучали из-за того, что тот не был согласен с ними и использовал любой
случай, чтобы дать им это понять.
Сестры Юбим были мелочными, злобными, высокомерными, лживыми и жадными
созданиями. У Чарли просто не находилось слов, чтобы описать их ужасную сущность.
За всю его жизнь ни одна из них не сказала ему ни одного доброго слова, а о подарках
на день рождения или Рождество и говорить нечего, даже от бабушки Бон.
Но главную часть рассказа Мэйзи приберегла на конец.
- Пожалуй, самое ужасное во всем этом то, что у него есть дети! - сообщила она
драматичным голосом. - Только подумайте.
- Дети! — Чарли вздрогнул. - Ужасно. Только представьте тетку Венецию мамой!
- Это невозможно, - Патон поднял глаза к потолку.
Чарли сидел спиной к двери и не видел, как вошла бабушка Бон.