Она встала, собираясь идти, а я, глядя на нее, очень сожалел, что ее зовут Морган. Я не верю в магию, но, помогай мне сейчас все боги, я не стал бы испытывать судьбу.
После того, как она ушла, я немного постоял, оглядывая ряды стеллажей с книгами, и собственные проблемы стали овладевать моими мыслями. Я подумал о большом двуручном мече, хранящемся в моей квартире, и о кольчуге, висящей в шкафу вместе с большим боевым шлемом. Я нашел этот меч в древнем шотландском захоронении еще тогда, когда был студентом и изучал археологию, и с тех пор он был моей самой большой драгоценностью. Я ненавижу мир, в котором живу, и мечтаю о том мире, где я мог бы одевать эту кольчугу и носить этот меч. Мир, где враги честно относятся друг к другу, стоят в битве лицом к лицу, где борются мечом против меча и заклинанием против заклинания. Я ненавижу этот мир с его автомобилями, самолетами, атомными бомбами и нервно-паралитическими газами. Я возненавидел его с детских лет, когда впервые понял, каков он. И с удовольствием обменял бы его, если бы мне предложили, на любой другой, а в особенности на Лохлэнн, где управляет магия, действуют заклинания.
Но других миров нет, есть только этот больной мир. Только этот, и мне нужно работать, чтобы получать деньги. Мне нужно расследовать историю, рассказанную мне Морган Лейси, но завершать расследование мне будет очень жаль, ведь все это превратится в чью-то игру ума и растает, как башни и дворцы Фата Моргана. А мне снова придется продавать книги и предметы ритуала, остерегаться автомобилей и добиваться благосклонности девушек типа Пегги О’Ши.
Воспоминание о Пегги напомнило о человеке со шлемовидной головой, пытавшемся заполучить мои волосы. Да, это открывало интересную перспективу… Но кто же мог подослать его?
В своем расследовании дела Морган Лейси в течение нескольких следующих дней я не сделал существенных открытий, хотя оббегал весь город и обзвонил всех астрологов и знахарей. Я посетил пульт Мазды и говорил с самим образом Мазды. Он ничего не смог мне сообщить, несмотря на свою божественную репутацию. Я позвонил главе местного союза ведьм, который знал меня и относился ко мне с доверием.
— Есть что-нибудь новое? — спросил я, услышав в трубке его голос.
— В дамском белье? Ничего. А что?
— Вы же знаете, что я имею в виду другое.
— А что вас интересует?
— Что-нибудь новое в городе. Три человека, которые прибыли сюда недавно… Пара, одетая как хиппи и называющая себя лорд Сион и миссис Крейрви, а также девушка, которую зовут Аннис или Бранвейн.
— А кто они? Актеры?
Очевидно, он ничего не знал, так что я немного поболтал о заклинаниях и черной магии, а потом выслушал его жалобы по поводу того, как трудно было достать отрезанную руку осужденного на смерть убийцы, чтобы использовать ее как Руку Славы в Черной Мессе.
— Это все Верховный Суд, — жаловался он. — Они сейчас нянчатся с преступниками и никого не приговаривают к смерти. Я посочувствовал ему и положил трубку. Думаю, он больше напоминает председателя общества Джона Берча, чем главу союза ведьм. Впрочем, особой разницы между ними нет. И те, и другие живут в обособленном мирке нереальности, как и я. Затем я позвонил Морган Лейси и сообщил, что недалеко продвинулся в своем расследовании относительно ее странных друзей. Морган чуть слышно что-то проговорила, и меня это обеспокоило.
— Они навещали вас?
— Нет, были только голоса.
— Игнорируйте их. Не слушайте, доверьтесь камню Соломона.
Она пообещала, что так и будет делать, и я положил трубку. Был уже восьмой час, я устал и решил пойти немного выпить. Заперев дверь магазина, я подождал минут двадцать, пока поблизости не оказалось ни одного автомобиля, а потом пересек бульвар, направляясь в «Медный Колокол» для серьезной выпивки. Я попал туда не так быстро, как собирался, потому что наткнулся на человека со шлемовидной головой. Я уже хотел войти в боковую дверь бара, как увидел поджидавшего меня мужчину. И сразу же узнал его по точному описанию Анджело. Он тоже увидел меня и подошел, наклонив голову и сжимая в руке кастет.
Я никогда не ношу оружия, ненавижу пистолеты, а мой большой меч, перекинутый через плечо, выглядел бы смешно в комплексе с костюмом от братьев Брукс. Но я научился в совершенстве владеть рукопашным боем и, когда мне приходилось драться, стремился покончить с противником как можно быстрей. Я не так силен, чтобы разорвать противника на клочки одним ударом или толчком, поэтому стремлюсь сразу же оглушить его. Это самое лучшее и безболезненное, что можно придумать для всех участников драки.
Шлемоголовый намеревался ударить меня сбоку в голову, и я понял, что все двести фунтов его веса будут в этом ударе. Я отклонил голову, он промахнулся, но попал мне в плечо. Я не стал уходить в сторону от его натиска, а просто ударил коленом в пах, а когда он пошатнулся, приемом карате свалил его. Он потерял сознание еще до того, как выражение удивления исчезло с его лица.
Я наклонился над ним, перекатил на спину и, обыскав карманы, достал бумажник. Из его водительских прав следовало, что его зовут Вильям Стедман. Кроме пятидесяти долларов я ничего больше не обнаружил — ни амулетов, ни паспорта. В другом кармане был маленький пистолет. Морщась от брезгливости, я достал обойму, вынул из нее патроны и положил пистолет назад в карман. Патроны, конечно, выбросил. Потом поднял Стедмана за лацканы и начал бить по щекам.
— Вставай, Стедман! Пора просыпаться!
Он зашевелился. Глаза полуоткрылись и превратились в голубые щелочки ненависти.
— Кто тебя послал? Что тебе надо?
— Пошел к черту!
Я ударил его в лицо и треснул головой о тротуар. Стедман попытался ударить меня коленом, но я перехватил удар и еще дважды достаточно сильно ударил головой о тротуар. Даже твердый череп должен был это почувствовать.
— Стой! Будь проклят! Ты хочешь убить меня?
— Этого мне не нужно. Все, что я хочу, несколько ответов на мои вопросы.
Он упрямо затряс головой и даже после нескольких ударов отказался говорить. Тогда я кое-что вспомнил, улыбнулся, полез в карман и достал конверт, полученный по почте сегодня утром.
— Ты сегодня был в парикмахерской, да?
— Что? О чем ты говоришь?
— Твои волосы, — ответил я, показывая несколько прядей его белокурых волос, которые мне послал Анджело.
— Это мои?
— Конечно. А моих у тебя нет.
Даже при слабом свете луны было видно, как он смертельно побледнел.
— Что… Что ты хочешь узнать?
— Кто тебя послал?
— Лорд Сион.
— Зачем?
— Я должен был что-нибудь добыть, чтобы использовать против тебя. У леди Крейрви было видение. Она узнала, что королева Морриган обратилась к тебе за помощью. Мы хотели получить против тебя магическое оружие.
— Все это по-любительски. Вы никогда не подниметесь до профессионалов.
Он посмотрел на меня.
— Мои волосы… Ты мне их вернешь?
— Конечно! Зачем они мне? — И я швырнул конверт ему в лицо. Он встал и вытер кровь.
— Я еще доберусь до тебя рано или поздно, Дженюэр!
— Иди отсюда, пока у тебя еще осталось несколько зубов! — сказал я, шагнув в его сторону.
Он отскочил, рука его скользнула в карман, появившись назад с пистолетом. Я врезал ему, и он свалился на колени. Быстро — было противно снова брать в руки пистолет — я вывернул ему руку. Пистолет выпал, и я швырнул его в лицо Стедману.
— Он же разряжен, идиот! Пуст, как твоя башка! Пошел вон отсюда! Ругаясь, он с трудом поднялся и пошел прочь, бросая через плечо взгляды, которые должны были казаться свирепыми, а на самом деле были смешными, особенно когда ему пришлось побежать, спасаясь от пинка под зад, который я хотел ему дать.
— И чтобы я больше тебя не видел, не то заставлю съесть этот пистолет! — крикнул я ему в след.
Когда он исчез, я нагнулся и поднял платок, который он уронил. На нем была кровь, его кровь. Я аккуратно сложил платок и положил в карман. Кровь мужчины, как считают колдуны, является лучшим оружием против него. Если дело дойдет до борьбы заклинаний, у меня уже есть большое преимущество. С радостными мыслями я открыл дверь бара и вошел.