— Почему?
— Фиг знает. Не идет наш народ за националистами. Вот пойми его…
— Это потому что у нас просторы. Народ не теснится, плечами не толкается. Вот и не заморачивается такими темами.
— Вполне может быть. — Задумчиво протянул Славка и, встряхнувшись, продолжил бодрее, — Одним словом, медаль сделана не государством, не от лица Николая Второго. А вполне себе частной инициативой. Раздавали ее членам клуба. Серебряные, всего скорее, руководителям и депутатам, золотые — верхушке, а медные — всем подряд. Так что не рядовой человек ею владел. Думаю, потерялась она как раз в начале зимы с девятнадцатого на двадцатый годы. То, что правый имперец-монархист мог оказаться в белом Омске и даже на территории воинской части — не удивительно. А потерял или даже сознательно избавился от нее — тут вопрос открытый. Красные, заняв город, найдя при обыске такую цацку запросто могли и расстрелять без лишних разговоров, или даже вздернуть. Типа черносотенец и монархист, сторонник «вешателя». Все помнят «столыпинские галстуки». Так что скинул дядя не особо и ценную серебрушку и свалил подальше. Ну, или выронил случайно, всякое бывает. Вещь тяжелая, упала в снег, попробуй, найди потом…
Почесав в затылке, Славка резко поднялся, невольно отбросив табуретку в сторону.
— Посиди, я схожу за каталогом, у меня есть подходящий. — Возбужденно бросил он уже из другой комнаты. Через минуту вернулся с толстым томом.
— Смотри, что пишут. Цена золотой медали по каталогам отсутствует. Это офигенная редкость. Такая стоит сегодня целое состояние. Серебро тоже очень высоко котируется. Стоит от трех до пяти тысяч долларов в зависимости от сохранности.
— Сколько-сколько? — Артём подумал, что ослышался. — Может, рублей? Там не опечатка?
— Три тысячи вечнозеленых долларов. Добро пожаловать в мир антиквариата. — Снисходительно посмотрев на оторопевшего друга, Славка продолжил. — Слушай: «Санкт-Петербургский монетный двор. Гравер А.Ф. Васютинский. Аверс — справа от портрета у окружности: "А.В."». Как и говорил, — довольный своей эрудированностью, заметил Славка и продолжил зачитывать текст, — «Серебро. 92,38 г. Диаметр 57,5 мм. Крайне редкая медаль».
Вяче захлопнул каталог и, глядя другу глаза в глаза, выпалил.
— Тёма, ты вкуриваешь? Это крутяк! Ты откопал вещь, которую реально загнать, особенно если не суетиться, самое малое за три тысячи зеленых! Вполне хватит на тачку приличную. Или просто жить. Или свое дело замутить. Вариантов масса! Я тебя поздравляю! — Искренне и бескорыстно радовался за друга Хворостинин, готовый немедленно и, разумеется, без всякой комиссии заняться продажей раритета.
Вяче вернул другу памятную медаль, а тот, не мудря, просто ухватил ее пальцами и собрался сунуть в карман «афганки»:
— Ты чего творишь?! — Хватая Тёму за руку и осторожно вынув ценную вещь одетой в перчатку рукой, возмутился молодой антиквар. — Варвар!
— Да чего такого?
— Монстр, ёпрст! Ну, ты и крендель, товарищ военный! Нет, нельзя тебе такие ценные вещи доверять! Сам буду хранить до продажи.
Он бережно завернул медаль сначала в пластиковый пакет, потом обернул бархоткой и, отыскав в шкафу тоненький, карманный портсигар из мельхиора, украшенный незамысловатым растительным узором. Сложил в него находку и плотно закрыл крышку, щелкнув фиксатором.
— Так надежнее будет и сохраннее. — Уже спокойнее прокомментировал свои действия.
— Ладно, Славян, не возмущайся. — Стараясь не расплыться в ухмылке в ответ на «праведный» гнев друга, примирительно начал Тёма. — Ты пойми главное. Там, где я ее нашел, есть еще кое-что. Вот слушай, короче…
С первых же слов Торопова Вячеслав уловил, что дело действительно перспективное. С намеком на больше приключение и серьезную тайну. Поняв, что выпитый алкоголь все еще мешает сосредоточиться, потер виски. Не помогло. Тогда он поднялся из-за стола и, зажигая конфорку, пояснил другу.