Сама станица возникла между правым берегом Иртыша и железнодорожными путями с вокзалом только что построенной станции «Омск» и успела даже обрасти собственными выселками. Вся география этих мест определялась железной дорогой.
Дальше, по ту сторону от Атаманской — за рельсами, расположились Омский выселок и поселок Селиверстовский. Между ветками «железки» угнездился Черный городок, где в бараках и трущобах обитали самые низкооплачиваемые и малоквалифицированные работники железной дороги. Поначалу там селились ее строители. К 1910 году большую часть местных обитателей составляли рабочие паровозного депо, смазчики подвижного состава и кочегары. Пути здесь делали поворот, выходя на мост через Иртыш, ведущий на запад, к Исилькулю, Петропавловску, Кургану и дальше — к Челябинску и Екатеринбургу.
По ту сторону от подъездных путей моста располагался еще один район застройки, получивший звучное название Порт-Артур, в честь героической обороны крепости в годы Русско-Японской войны. С противоположной, примыкающей к черте города Омска стороны к Атаманскому хутору пристроились многочисленные бараки и землянки Переселенческого лагеря.
Торопов, словно подтверждая свою фамилию, первым шустро выбрался из коляски и автоматически, по давней привычке, подал сходящей по высоким ступенькам женщине руку. Но то, что в конце 20-го века считалось обыденным явлением, вогнало женщину, непривычную к такому обращению, в краску. Возникла невнятная пауза.
Вяче, рассчитавшись с кучером, от которого получил разнокалиберную мелочь — рубли и трешки на сдачу, словно не заметив ничего, бодро распорядился.
— Что ж, идем.
Впрочем, неловкость быстро забылась, стоило им пройти мимо дежурившего у дверей казака-часового и попасть внутрь.
— Посидите минутку, я сейчас поговорю с писарями. — Вячеслав ожидаемо взял на себя главную роль в этом деле.
Заглянув в небольшой кабинет, в котором едва помещались два просторных стола и огромный шкаф с многочисленными документами на полках за стеклянными дверьми, Вяче увидел единственного человека, сидящего за столом и что-то сосредоточенно чертившего чернильным пером на бумаге. На вошедшего посетителя писарчук не обратил ровным счетом никакого внимания. «Вероятно, какой-то отчет готовит…», — мелькнуло на миг в голове Хворостинина, но он тут же отбросил эти размышлизмы и сосредоточился на деле.
— Здравствуйте, господин станичный писарь, — уверенно и громко начал Славка. — Я к вам по делу. Нужно не мешкая оформить сделку и завизировать ее у вашего начальника — атамана.
Говоря эти фразы, Вяче без спешки делал шаг за шагом, приближаясь к столу, а с последними словами он синхронно уложил на угол стола трех рублевую банкноту, так удачно полученную только что у извозчика.
Вот этим своим действием он пробудил в мелком чиновнике волну интереса. Рука писаря сама собой потянулась за купюрой, но Вяче придержал бумажку за другой угол.
— Дело не терпит отлагательства. — И приподнял руку, отпуская банкноту, которая мгновенно исчезла со стола.
— Всенепременно сделаем и скорейшим образом, — почти пропел молодой еще, с тонкими щегольскими усиками и зализанным пробором худощавый писарь в маленьких круглых очечках в тонкой стальной оправе, кривовато сидящих на его коротком чуть вздернутом носу.
— Вам повезло, Семен Филиппович сейчас на месте. — Увидев, что богатый посетитель, щедро раздающий трешки, не до конца понял, о ком и о чем речь, с едва заметной снисходительностью приближенного к власти человека пояснил, — Наш станичный атаман Тарский Семен Филиппович. — Выдержав паузу для придания весомости своим словам, продолжил, — Значит, вам требуется купчую оформить? Что продаете или покупаете?
— Покупаю. Дом в Ново-Омске. Сруб-пятистенок.
Писарь, ничего не сказав в ответ, взял чистый лист бумаги и принялся выводить на нем с каллиграфической точностью текст. Одновременно продолжая говорить.
— Немедля составим. Зовите остальных участников сделки.
Славка, выглянув в коридор, жестом позвал остальных, уже успевших немного заскучать.
Дальше все прошло без затей и неожиданностей. Писарь, записав точный адрес и полные данные продавца — вдовы-крестьянки Матрены Петровны Вяткиной, запросил того же и от наших друзей, коих прописал разночинцами, и прибывшего в роли свидетеля крестьянина-домовладельца из поселка Ново-Омск Семена Ивановича Савкина, а следом указал сумму сделки. Завершали текст традиционные в таких случаях слова, обладающие почти магической значимостью и силой для русского крестьянина: «Обязуемся соблюдать свято и нерушимо».
Стороны расписались на бумаге, а писарь, который тем временем успел внести запись о сделке в учетную книгу и даже получить причитающуюся правлению пошлину, попросил всех выйти в коридор и бросив короткое: «Ждите», поспешил на второй этаж.