ощущение, которое я получила, когда спала дома в своей кровати прошлой ночью. А затем я вижу,
что к нам идет Рен, Кайла тоже его замечает. Она летит к нему и тянет парня ко мне, его очки
практически слетают, но на лице сохраняется небольшая полуулыбка.
– Айсис! – восклицает он.
– Да, это я. Во плоти, так сказать! И, ура, я жива! Ну, временно. Примерно через семьдесят лет
мне снова придется умереть.
Рен смеется и одной рукой приобнимает меня тем неловким способом, которым иногда
пользуются мальчики.
– Хорошо, что ты вернулась.
– Здесь было тааак скучно, – жалуется Кайла. – Эйвери стала тихой и странной, Джек стал
тихим и странным, даже тише, чем в те дни, когда он был айсбергом. Это так странно!
– Глобальное потепление, – предлагаю я.
– ...и никто не пытается выбраться через окно класса для самостоятельных занятий...
– Трусы!
– ...и директор Эванс не затыкается насчет Джека...
– Преступление, достойное смертной казни!
– ...и кто-то написал: «Айсис Блейк – сумасшедшая толстая сука» в туалетной кабинке
здания F...
– Давайте наградим их бурными аплодисментами за оригинальность.
Рен смеется, Кайла хмурится, но вскоре тоже начинает смеяться. И в отличие от пяти месяцев
назад, когда я впервые начала свой путь здесь, я прохожу под кирпичной аркой с надписью: «Ист
Саммит Хай»не в одиночестве. На этот раз я прохожу с двумя людьми, которые являются моими
друзьями. У меня есть друзья. У меня есть друзья!Ты слышишь это, прежняя я? У тебя есть друзья!
Те, кто заботятся о тебе, которые смеются вместе с тобой. Они и твои тоже.
Так что не плачь.
У тебя есть друзья.
Я прикусываю губу и ускоряю шаг, чтобы они не увидели уродливую воду,
просачивающуюся из моих слезных каналов.
– Эй! Айсис! Притормози! – кричит Рен.
– К чему такая спешка? Сейчас занятие у Бенсона! Он будет рассказывать только о вагинах
растений! – кричит Кайла. Я смеюсь и иду быстрее. Знакомая бритая голова проходит мимо меня, и я
сдаю назад и взрываюсь:
– Мальчик-нож! Как поживаешь, мой давний приятель?
– Мы знакомы всего пять месяцев, – исправляет он. Я обнимаю его за плечи.
– Пять месяцев по собачьим меркам ровняется десяти годам. Мы практически семья.
– Ты плачешь?
45
LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ
– Что, это? – фыркаю я. – Неее, просто подростковый страх застрял в моих глазах.
«Нирвана»11 гордилась бы.
– Хорошо, что ты вернулась, – бормочет Мальчик-нож.
– Да?
– Да. Джек страдал без твоего сбивания с него спеси.
Он сердито смотрит в пустоту. Я ерошу его почти сформировавшийся ирокез.
– Прекрати меня трогать. Люди могут подумать, что я нормальный.
– Не дай Бог! – смеюсь я.
– И Джек меня убьет.
– Джек? – фыркаю я. – Да Джеку насрать на меня. Нет, подожди, наоборот. Мненасрать на
дерьмо Джека.
Мальчик-нож вырывается из-под моей руки. Когда я посылаю ему шутливый почему-
пренебрегаешь-моей-красивой-дружеской-рукой взгляд, он кивает головой на что-то позади меня.
– Я достаточно умен, чтобы не влезать между вами двумя.
Я оборачиваюсь, и там он. Джек стоит в менее шести футах от нас, хмурясь, будто проглотил
целую лимонную ферму. Его взъерошенные золотисто-коричневые волосы и ледяные голубые глаза
в свете дня выглядят иначе, нежели на бледном, слабом больничном свету.
– Ах! Неужели это Джек! Джек Потрошитель женского чувства собственного достоинства.
Джек Воробей, который летает вокруг и гадит на головы. Джек-дрочитель в каждую чашу с пуншем
и портящий всем день!
– Черепно-мозговая травма определенно сделала тебя более креативной. И, к счастью, менее
вразумительной, – монотонно произносит он и смотрит на Мальчика-ножа. – А кто этот
очаровательный молодой человек? Поклонник? – Джек машет рукой перед его лицом. – Он слепой?
Или просто тупой?
Что-то во мне натягивается и рвется за долю секунды. Я не так много помню о Джеке, но я
адски уверена, что он знает Мальчика-ножа, и как он был со мной мил. Маленьким, своеобразным
способом, но, тем не менее, это так!
– Почему я чувствую неожиданный порыв совершить насилие над твоим лицом? – наклоняю я
голову набок. Возможно, я все выдумываю, но его грудь слегка раздувается. Гнев? Конечно, это
гнев.
– Должно быть, твое тело помнит то время, когда ты ударила меня так сильно, что я видел
сквозь время и пространство, – отвечает он.
– Тебе понравилось то, что ты видел? Тщеславных пришельцев? Сверхновую звезду?
Манторока12, Бога Трупов?
– Я видел альтернативную вселенную без тебя. И это было похоже на рай.
Мальчик-нож усмехается.
– Услышал что-то смешное? – глумится над ним Джек.
– Ты в течение двух недель ни с кем не разговаривал в школе, а теперь она вернулась и ты... –
Мальчик-нож качает головой. – Неважно.
Я наблюдаю за тем, как он уходит. Джек молчит, его губы искривлены. Я глубоко вдыхаю и
перекатываюсь с носка на пятку.
– Ты действительно ненавидишь меня, да? – спрашиваю я. Ледяные голубые глаза Джека
устремляются вверх, чтобы встретиться с моими.
– Что?
– Как сказал Мальчик-нож, ты не разговаривал, когда меня не было, я возвращаюсь, и ты
швыряешься оскорблениями. Так что, должно быть, ты действительно меня ненавидишь, раз даже
нарушил свое молчание. Поняла.
Я прочла письмо, которое ты отправил Софии, и прекрасно знаю, как сильно ты меня
презираешь.
11 «Нирвана» – культовая американская рок группа, вошедшая в музыкальный мейнстрим 1990-х благодаря хиту
«Smells Like Teen Spirit», повествующей о подростковом страхе.
12 Манторок, Бог Трупов – Четвертое Божество из видеоигры «Вечная Тьма: Реквием по рассудку», которое
сочетает в себе силы трёх остальных.
46
LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ
***
Мальчик-нож и понятия не имеет, насколько это важно.
Айсис закинула руку ему на шею, словно это ничего не значит. Она делала так только с
Реном, и то, потому что он менее пугающий, чем щенок. Но Мальчик-нож другой. Он пугающий,
сердитый, высокий и у него есть мускулы, которые скрываются под этими кофтами с группой «Black
Sabbath». Он не Рен. Он мужчина. Месяц назад мое прикосновение вызвало у нее панику и слезы.
Это воспоминание было настолько болезненным, что она заблокировала его. И вот теперь она
прикасается к нему, словно для нее это невероятно легко.
Мое сердце так сильно бьется, что я чувствую его в кончиках пальцев. Я весь накален, огонь
охватывает меня, как лесной пожар. Я должен это контролировать. Я должен развернуться и уйти. Я
похоронил свою надежду. Я думал, что она мертва. Но той ночью в больнице она оживила ее, как
опытный некромант. Словно я и вовсе ее не хоронил. И теперь я не могу себя контролировать. Не
когда она здесь, не когда она трогает...
Я стою позади нее. Мальчик-нож с опаской поглядывает на меня, и она оборачивается. Ее
фиолетовые пряди еще больше потускнели. Она не такая бледная, какой была в больнице – на щеках
красуется розовый оттенок. На ее губах играет легкая улыбка, и так как я идиот, то позволяю этой
улыбке разжигать огонь во мне все больше и интенсивнее.
– Ах! Неужели это Джек! Джек Потрошитель женского чувства собственного достоинства.
Джек Воробей, который летает вокруг и гадит на головы. Джек-дрочитель в каждую чашу с пуншем
и портящий всем день.
Оскорбление возвращает меня на пять месяцев назад. Когда только началось наше