В этот миг постучали в дверь:
— Доктор Майк, скорее. В городе несчастный случай.
Микаэла в тревоге вскочила и открыла дверь. Снаружи стоял телеграфист Хорес. В этот вечер на нем была его лучшая шляпа, но Микаэла этого не заметила.
— Мэтью, — обратилась она к своему старшему. — Оседлай мне, пожалуйста, лошадь.
— Нет, Мэтью, возьми повозку, мы тоже хотим поехать, — сказала торопливо Колин.
Микаэла совсем не обратила внимания на слова Колин, потому что поспешно проверяла еще раз содержимое своей сумки. И когда дети, к ее удивлению, вдруг все оказались в повозке, она не захотела тратить время на бесплодные дискуссии и разрешила им ехать всем вместе.
Мэтью правил повозкой так быстро, как только мог. Микаэла раздумывала над тем, что могло случиться. Хорес со всей поспешностью поскакал обратно и почему-то позабыл сказать, о ком идет речь.
Когда они въехали в город, Микаэла заметила, что половина Колорадо-Спрингс на ногах. Казалось, что они все направляются к месту, где что-то произошло. Перед клиникой Мэтью неожиданно остановил повозку. Только теперь Микаэла заметила, что лица у людей слишком веселые и все они бежали прямо к ней.
— Сердечно поздравляем, доктор Майк! — сказал в этот момент Мэтью еще раз. — Мы надумали сегодня вечером устроить кое-что приятное.
— Всего самого хорошего, доктор Майк! — Лорен Брей первым подал ей руку и помог выйти из повозки.
Тут на Микаэлу со всех сторон посыпались добрые пожелания. Священник, миссис Олив, все остальные хотели пожать ей руку и толпились вокруг нее.
— Так вот почему вы все время перешептывались. А я выглядела настоящей дурочкой, — смеялась Микаэла.
— Да, это так, — отвечала Грейс, обнимая Микаэлу, — это придавало всей истории особую прелесть.
— Ну, идите все сюда! — воскликнул в эту минуту священник.
Он встал у входа в больницу Микаэлы и подозвал к себе свою паству. Вывеска на двери, на которой до сих пор стояло название пансиона Шарлотты Купер, была завешена платком.
Все присутствующие направились теперь в сторону священника Джонсона. И когда к нему подошла Микаэла, он снова повысил голос:
— Доктор Майк, мы хотим сегодня поблагодарить вас за все, что вы сделали для Колорадо-Спрингс. И спустя год мы наконец хотим вас по-настоящему приветствовать. — Он подал знак Роберту, и когда кузнец при помощи шнура стянул платок с вывески, стала видна новая надпись. «Медицинская клиника — доктор М. Куин» было написано на ней большими буквами.
Микаэла едва верила своим глазам. Она никак не рассчитывала на такую неожиданность.
— Речь! Речь! — раздались из толпы громкие крики. Микаэла точно не знала, что она должна сказать, но потом начала просто:
— Я… я не умею хорошо говорить. Но я хочу всех вас поблагодарить от всего сердца и сказать вам, как я тронута. Я надеюсь, что смогу сделать в больнице много хорошего для города. И я счастлива быть гражданкой Колодаро-Спрингс, — заключила она.
Ее речь была встречена аплодисментами, и она снова была осыпана пожеланиями счастья.
— Благодарю вас всех! — еще раз воскликнула Микаэла и широко развела руки, как будто хотела обнять всех.
— Послушайте, наконец! — взяла слово Грейс. — Еда остынет, и я думаю, надо что-то предпринять, чтобы этого не произошло.
Это предложение было встречено с полным пониманием, и собравшиеся не заставили просить себя второй раз попробовать то, что было приготовлено в кафе Грейс. Микаэла попросила тех, кто хотел идти с нею, пройти вперед, пообещав сразу догнать их.
Когда толпа разбежалась, Микаэла еще раз спокойно осмотрела вывеску над дверью. Теперь этот дом действительно был ее клиникой.
«Врач должен иметь клинику», — к этому призывала Микаэлу перед отъездом ее мать. Микаэла никогда не считала возможным осуществление этого желания. И к тому же в таком месте, вдали от цивилизации. Но Микаэла обрела здесь свой мир, близкий и понятный ей.
— Действительно, прекрасная вывеска, — раздался сзади нее голос.
— Да, это так, — согласилась Микаэла. Потом она обернулась. Сзади нее стоял элегантно одетый, чисто выбритый мужчина с длинными волосами, которого с первого взгляда она совсем не узнала. Он встал теперь рядом с нею, и она почувствовала сдержанную мужественную силу, исходящую от него.
— Салли? — изумилась Микаэла.
— Я подумал, что по такому случаю нельзя приходить в рабочей одежде, — сказал, как будто извиняясь, Салли. Потом он дал ей две седельные сумки. — Я сделал их для вас. Думаю, что в них достаточно места для ваших инструментов и всего того, что вам нужно.