Но для этого ей придётся забыть о его прошлых жертвах. Обо всех тех невинных людях, что заслужили правосудия.
Как она может так поступить, пусть даже ради любви?
— Ох, Люк, — на выдохе проронила детектив.
— Ты должна сдать меня властям, — только и сказал мужчина.
Девушка отрицательно покачала головой, не желая думать об этом. Не сейчас. Должен был быть другой путь.
— Нет. Я люблю тебя. И я могу спасти тебя.
— Да, но это против тебя самой. Возможно, не с самого начала, но, Кэйт, я — то зло, что ты преследовала. Ты не можешь привязаться ко мне. Ты не сможешь жить с этим. Это противоречит всему, для чего ты посвятила собственную жизнь. Всему, через что прошла. Это не то, о чём я могу попросить тебя. Не то, что смог бы принять.
Нет. И внезапно Кэйтлин поняла, как ей следует поступить. Она любила Люка. Даже больше — она впервые верила кому-либо, кроме себя самой. Впервые доверилась всецело.
Да поможет ей Господь, но детектив всё ещё доверяла этому мужчине.
И она даже не допускала мысли о том, что Люк способен на все эти нападения, даже когда был в своём кошачьем обличии.
— Мартин сказал, что ты не помнишь, — произнесла Рэйн.
— Мне и не нужно помнить. Я видел кровь на собственных руках.
— Ты не нападал на этих людей, Люк. Этому должно быть другое объяснение.
Агассу уставился на возлюбленную.
Чёрт возьми, ей хотелось придушить его.
— Мартин сказал, что ты контролируешь себя. Что ты не нападаешь, даже во время оборота.
— Мартин — старый дурак, который просто любит меня. И, — добавил мужчина, протянув руку, касаясь щеки Кэйтлин. — Я думаю, что ты тоже так же слепа в своей любви.
— Возможно. Но это не значит, что я не права.
Мужчина усмехнулся, но девушка только покачала головой, уверенная в собственной правоте. У неё был припасён ещё один туз в рукаве, ещё один секрет, который поведал ей Мартин, и Рэйн намерена использовать его сейчас.
— Он сказал, что Кларисса выжила. Что ты остановился, и она осталась жива.
Боль исказила его лицо.
— Я почти убил ребёнка, — едва слышно произнёс Люк.
Кэйтлин едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть, ей хотелось заплакать, но детективу удалось взять себя в руки.
— Расскажи мне.
— Это случилось после смерти моих родителей. Я ужинал дома у друзей, а после мы переместились в сад. Я чувствовал, что скоро изменюсь, потому, извинившись, отправился домой, чтобы успеть запереться в клетке до того, как это случится. — Голос Люка был бесстрастным и монотонным, когда мужчина рассказывал о случившемся. — Оборот настиг меня уже в доме. И это было так резко. Намного резче, чем я ожидал. Маленькая дочка моих друзей была внутри. Одна. Наедине с чудовищем.
— И она выжила.
— Да.
— Ты смог взять ситуацию под контроль.
— Я не знаю, что заставило меня остановиться, но я не закончил начатое. Но это не важно. Я не должен был ранить её.
Кэйтлин облизнула губы, всматриваясь в глаза хищника.
— На следующий день я пожертвовал чёрную пантеру зоопарку, и распространил слух о том, что Люк Агассу уехал за границу.
В девичьих глазах стояли слёзы. Детектив всё ещё отказывалась верить услышанному.
— Нет, — она покачала головой. — Это был не ты. Ты не мог ранить этих людей.
— Кэйт. Я ценю твою веру в меня, но она неуместна.
— Нет, это…
Девушка замолкла, обдумывая какую-то важную догадку.
А после она поняла. Господи, она поняла. Кэйтлин знала, что была права, что она могла спасти его. Этот любимый ею мужчина — Рэйн не могла контролировать его проклятие, но она могла доказать его невиновность.
Но для этого детективу нужна его помощь.
Шли дни, а Люк так и оставался в своей клетке, зная, что где-то наверху его пара бессмысленно пытается доказать его невиновность. Ему хотелось верить ей. Хотелось поверить в её рьяные и восторженные протесты о том, что он не убивал. Что не нападал, потому что ей снились сны о пантере, в то время как сам Люк всё ещё находился в клетке.
Вот только, одного сна было недостаточно, чтобы убедить его. Казалось бы, Кэйт считала, что может видеть произошедшее глазами убийцы, но Люк понимал, что это бессмысленно. Скорее всего, девушка просто видела картинку, что в её снах просто смешалась с эмоциями.
Но Рэйн говорила, что если он любит её — Агассу должен позволить ей эту попытку. И оборотень не мог отказать своей паре.
— Если ты любишь меня, то позволь попробовать. Позволь мне попробовать доказать твою невиновность, — Кэйтлин улыбнулась той улыбкой, что он так любил, и посмотрела на него своими тёмными сосредоточенными глазами. — Позволь мне сделать свою работу, Люк. И если я ошибаюсь — я уйду.