Что бы он со мной сделал? Изнасиловал меня? Убил меня? Оба?
В этот момент ужаса я осознала жестокую правду: счастье было мимолетным, мираж был вне досягаемости.
Я не могла поверить, что могу умереть еще до того, как смогу по-настоящему жить. Когда дела шли хорошо, что-то должно было утащить меня обратно во тьму. В моей жизни не было счастья. Это была роскошь, которую я испытала, но в конечном итоге не могла себе позволить.
У каждого последнего кусочка счастья была своя цена, и мое нынешнее затруднительное положение заключалось в том, что я осмелилась достичь чего-то прекрасного. Судьба была против меня, и я писала свою историю чернилами, окрашенную болью и страданиями.
Это была история моей жизни, а я? Я не имела ни малейшего права голоса в этом вопросе.
Мысли о Лиаме заполонили мой разум. Его улыбка и грубость, блестящий блеск в глазах каждый раз, когда он смотрел на меня. Я думала обо всех замечательных моментах, которые мы пережили.
Если бы смерть была ценой тех прекрасных времен, она бы того определенно стоила. Я лучше умру сегодня, чем проживу, никогда не испытав такого счастья.
Я думала об Элисон и ее непоколебимой поддержке, о моментах радости, которые мы пережили вместе, о неоспоримой сестринской связи, которую мы разделяли и лелеяли. Она занимала особое место в моем сердце, и оставить ее позади было для меня трагедией.
А еще был мой отец — человек, личность которого оставалась загадкой. Я надеялась, что он будет рад узнать, что я существую, хотя я, возможно, никогда его не встречу. Я хотела раскрыть правду, получить наконец ответы, которые жаждали моего сердца спокойствия.
Это я прощалась?
— Сколько еще времени осталось до нашего прибытия? — голос позади меня прервал мою задумчивость, заставив меня повернуться лицом к человеку, сидящему позади меня. Это был не голос Мерсье. Это был женский. Тот, который разрезал воздух, как острое лезвие. Кем она была?
Мои глаза расширились, когда я увидела ее. Ей было, вероятно, под пятьдесят, у нее были короткие угольно-черные волосы, подходящие к темным очкам, закрывавшим половину ее лица. Ее безупречный белый костюм излучал силу и уверенность, отражая ее непоколебимый взгляд, сурово устремленный на меня.
В ней было что-то знакомое, ощущение, что я видела эту женщину раньше.
— Еще две минуты, мэм, — ответил водитель.
Ее взгляд никогда не дрогнул, а губы изогнулись в зловещей улыбке. Намеренно замедленным движением она сняла солнцезащитные очки, и правда обрушилась на меня, как приливная волна.
Я знала, кто она, но почему она здесь? Зачем ей похищать меня?
— Хорошо. Мистер Мерсье уже на месте?
При упоминании этого имени по моей коже пробегали мурашки от отвращения. Вероятно, она знала, что это со мной сделало, поскольку ее ухмылка превратилась в злобное выражение, рисовавшее картину обреченности. Моя гибель.
— Он только что прибыл.
— Отлично. Теперь на роспись.
Глава 43
Лиам
Энцо Амато был либо предельно честен, либо крайне глуп.
Я видел, как он с важным видом вошел в «Деа Тасита» с высоко поднятой головой, и даже легкая дрожь не запятнала его уверенность, когда мои люди направили на него дюжину пистолетов. Одно неверное движение, и в нем будет больше дыр, чем в ситечке.
Судя по последнему отчету, который мы получили всего два дня назад, Мерсье все еще ждал внесения залога. Мы настолько возились с его файлами, что его отложили на неопределенный срок. Некоторым полицейским предложили щедрую компенсацию, чтобы это заняло как можно больше времени, а также добавили дополнительную сумму, чтобы они предупредили нас, если его освободят.
Мы сделали то же самое со СМИ. Набив карманы зеленой бумагой, они не позволяли публиковать что-либо, даже отдаленно связанное с именем Мерсье. Дружба с мэром могла аукнуться нам и укусить нас за задницу, хотя я был практически уверен, что у Мэтта эта большая рыба более чем зацепилась. Тем не менее, было мудро избегать того, чтобы новости звучали в ушах, которые нас не устраивали.
Все было под контролем.
Так что застрелите меня за то, что я считаю, что за похищением Джейми стоит предательский мусор из Детройта.
— Я должен отдать это тебе, дон Амато. Чертовы стальные яйца! — я скомандовал, выходя из тени туда, где он стоял посреди огромного пустого танцпола.
Звуком моей медленной ходьбы сопровождались щелчки пистолетов, стреляющих в патронники. Этот характерный звон металла по металлу и шарканье ног напугали бы лучших солдат, но не его.
Дон Амато посмотрел прямо на меня, сохраняя царственную позу человека, которому нечего терять.