— Где она? — потребовал он без намека на страх, несмотря на свое затруднительное положение.
— Я думал, ты сможешь мне рассказать. Совпадение ли, что номера на машине, которая ее увезла, родом из Мичигана? — между моими словами было скрыто обвинение, которое, я был уверен, дон Амато уловил, несмотря на отсутствие реакции.
— Я не верю в совпадения. Покажи мне, — он требовал так, как будто его статус дона не мог померкнуть под угрозой чужой территории и сверкающего оружия, жаждущего отправить его домой в деревянном ящике.
Достав телефон, я показал ему размытую фотографию с номером автомобиля, которую прислал мне Майк. Я наблюдал, как его челюстные мышцы танцевали в ритме его раздражения, но ничто в его позе не наводило меня на мысль, что он в этом замешан.
Поэтому я решил пойти на уступку.
— Мои ребята пытаются отследить его с помощью городских дорожных камер. Возможно, это приведет нас прямо туда, где они ее держат.
— Незачем, — его голос был ровным, в отличие от мышц его челюсти, которые все еще тряслись от гнева.
— Что ты имеешь в виду?
Я неправильно его прочитал? Это была какая-то чертова миссия камикадзе? Чего я не ожидал, так это слов, которые вырвались из его рта в следующий момент.
— Эта машина моя.
При звуке его признания мои люди начали замыкать круг, и прежде чем я успел подумать, ствол «Глока», который я держал в правой руке, уперся ему в лоб.
В какую дурацкую игру играл этот ублюдок?
— Мне нужно, чтобы ты начал говорить очень быстро, иначе я начну выполнять некоторые из тех обещаний, которые дал тебе по телефону.
Мой сарказм был отражением психотического короткого замыкания, произошедшего где-то в той части моего мозга, которая контролирует эмоции. Или, может быть, на самом деле это мои эмоции захватили мой мозг, потому что сейчас я был всем сердцем.
— Я понятия не имею, что происходит, но она моя дочь. Единственное живое воспоминание о любви всей моей жизни. Я бы никогда не подверг ее опасности. Либо пристрели меня, либо убери эту чертову штуку от моего лица, чтобы я во всем разобрался.
Я остановился на секунду, ища в его глазах проблеск сомнения, прежде чем медленно отстраниться и наблюдать за его следующим шагом, все еще опасаясь всей этой чертовой ситуации. Все в похищении Джейми указывало на дона Амато. Все, кроме него.
Дон Амато вытащил телефон из брюк, показал нам свои ладони на всякий случай, прежде чем сердито постучать и провести пальцем по экрану.
— В каждой моей машине установлены системы GPS-слежения. Я могу отследить этот внедорожник, — он остановился на секунду, которая длилась целую вечность. — Они недалеко отсюда, — строго сказал он, показывая нам карту на своем телефоне с указанием их местонахождения. — Нам пора идти.
— Мы никуда не пойдём, пока я точно не узнаю, что за этим не стоишь ты. Дай мне чертовски ответы, Амато, потому что с того места, где я стою, пулевые отверстия начинают выглядеть хорошим дополнением к твоему костюму.
Прежде чем дон Амато смог сказать что-нибудь еще, Джимми ворвался в «Деа Тасита», его лицо превратилось в пустую маску, которая, как я уже слишком хорошо знал, означала плохие новости.
Джимми остановился как вкопанный, пытаясь разобраться в тупике напряженной атмосферы. Я кивнул ему, желая, чтобы он рассказал обо всем, что узнал в полицейском участке.
— Мерсье освободили пару часов назад.
Моя кровь похолодела. Моё сердце окаменело и вообще остановилось. Я уверен, что я неправильно понял.
— Что? — я сказал это едва слышным недоверчивым шепотом, но в клубе воцарилась такая жуткая тишина, что звук гребаной булавки был бы похож на звук взрыва атомной бомбы.
— Кто-то убедил судью немедленно внести залог за Мерсье, пообещав предоставить достаточно информации, чтобы в течение дня уничтожить две крупные преступные организации. Один в Нью-Йорке, другой в Детройте.
Мы все стояли там, не зная, что делать с этой информацией, и теперь весы балансировали между мной и доном Амато. Кто мог это сделать? Кто имел доступ к такой конфиденциальной информации с обеих сторон?
— Залог составлял сто тысяч? — спросил дон Амато, все еще глядя на телефон.
— Как ты узнал? — ответил Джимми, его голос повысился в недоверии.
— Деньги были сняты с моего счета, — признался Энцо вопреки здравому смыслу. Этого должно было быть достаточно, чтобы я прижал пистолет к его черепу, но он не был бы так откровенен в каждой детали, указывающей пальцем в его сторону, если бы он действительно был виновником.