— Что мама Констанс думает об этом? — Он понижает голос, чтобы никто случайно не услышал разговор. Негласное правило — мы не упоминаем ни о его семье, ни о моей, но мы оба в курсе дел.
— Она не будет счастлива, — хмыкаю я, — но взглянув на мою девушку, она передумает и даст свое благословение. — Я все обдумал. Поверь, она стоит того, чтобы оставить своих братьев.
Джаггер темнеет лицом и кивает. Я клянусь, что разделяю и понимаю его чувства.
— Береги себя, приятель. Клуб будет прикрывать твою спину. Ты можешь уйти на пенсию, как старикан, но у этого клуба восхитительная пенсионная программа. Правда, она может включать в себя пули, свистящие над головой, но эта программа всегда тебя защитит. Навечно Грешник, Бешенный Пес.
Он молча уходит, не прощаясь. Я покидаю место, которое служило мне домом десять лет, чтобы войти в мой новый дом, в котором нет крыши надо головой, но есть дверь в мое сердце.
Я возвращаюсь в кондо, слезаю с байка и бегу, как девчонка, внутрь, в надежде увидеть Хэли. Её нет внутри. Усмехаясь, срываю одежду по пути к воде. Иногда я находил ее в воде, разыскивающую новые интересные раковины. Она никогда не заплывала далеко, чтобы услышать меня. Я погружаюсь в воду и быстро трансформируюсь. Едва спазм в груди проходит, я ударяю хвостом и ныряю в глубину. Я зову её, выглядывая в синеве ее красноватое сияние. С улыбкой я ожидаю, что она вот-вот подкрадется ко мне сзади.
Её нет. Я снова и снова зову её. Мой пульс подскакивает, когда я понимаю, что-то не так. Она не может заблудиться возле берега. В панике я мечусь туда-сюда в поисках ответа. Где же она, твою мать?! Взгляд натыкается на что-то блестящее. Её камера. Объектив пересекает трещина, и сам аппарат лежит на морском дне так, словно давно тут обосновался. Я беру себя в руки и просматриваю последние снимки. Весь мой мир взрывается. С последнего кадра, прячась в рыжевато-блондинистом облаке волос Хэли, на меня таращатся черные глаза человека, или вернее, чертова русала, который зажимает ладонью её рот. Кто-то отшвырнул камеру. Значит, их было двое. КАКОГО ЧЕРТА!
Ярость поглощает меня. Я найду тех подонков, что украли ее, я выпотрошу их, я, бля, сделаю из них рыбное тако. Кто-то посмел забрать мое сердце. Я не остановлюсь, пока не разыщу его.
Глава шестая
Хэли
— Проснись и пой, принцесса, — шепчет холодный знакомый голос.
У меня такое чувство, будто на веки, что-то давит, но я усилием воли заставляю их открыться.
— Что ты сделал? — требовательно спрашиваю я.
Когда мой взгляд фокусируется, я нахожу глазами почти черные глаза Зи. Меня трясет. Отец просто не мог справиться сам. Ему понадобилось отправить подкрепление.
— Я взял то, что было по праву мое. Стефф сообщил, что слишком сильно сблизилась с одним парнем. Твой отец сказал, что тебе нужен перерыв. Время разобраться. Но мы и даже в страшном сне не могли вообразить, что ты будешь трахаться с первым встречным, — рявкает он.
Я понимаю, что сижу на кровати какого-то отеля. Открывается раздвижная стеклянная дверь с видом на океан. И на мгновение я представляю, как сбегаю, воспользовавшись ею, но потом вижу свечение зажженной сигареты во тьме. А потом на свет выходит Стеффан.
— И ты в деле? — спрашиваю я, дрожащим голосом. Меня предали. — Значит, наша встреча не была случайной?
Стеффан пожимает плечами и смеется. Мрачно, с издевкой.
— Нет принцесса, я был совсем не случайным. Вот глупышка. Ни одной извилины. Вот почему ты собственность своей семьи в Кейптауне, которая держит тебя за дерьмо.
Глаза щиплет от слез, но я не даю им волю. Мэдден найдет меня. У него есть ресурсы. Он ни за что не позволит этим засранцам забрать меня.
— Вы можете меня заставить туда вернуться, — говорю я им обоим возмущенно, — но я все равно сбегу.
Зи качает головой и садится рядом со мной. Его челюсть сжимается от ярости.
— Ты должна была выйти замуж за меня, дорогуша. Это дерьмо должно было произойти, когда тебе исполнилось восемнадцать. Я был терпелив, но устал ждать. Это оговорено. Наши семьи заключили соглашение, скрепленное кровью.
Я закатываю глаза.
— Мы на половину люди, придурок. Но ты ведешь себя так, будто мы живем в волшебной стране в океане, и я должна следовать правилам, придуманных века назад. Знаешь что, а мне похрен. Твой отец всего лишь застройщик, а мой — чертов политикан. Если бы мир знал, что только над тобой сияет луна — тебя бы подняли на смех. Стали бы призирать. Времена изменились. Договорные браки, скрепленные кровью — пережиток прошлого. Этой высокоблагородной заморочке уже давным-давно нет на суше. Я отказываюсь в это верить!