— Тебе страшно? — шепчет он, и его голос звучит очень мелодично.
Когда я мотаю головой в знак протеста, его улыбка становится шире.
— Славно. А теперь позволь мне продемонстрировать тебе лучшую часть.
Он погружается под воду. Мгновение спустя из воды показывается большой хвост и ударяет по морской поверхности. Брызги летят мне в лицо. Хвост блестит. У него тот же цвет, что и у глаз Мэда, и он завораживающе прекрасен.
Из глаз текут слезы, и я всхлипываю.
Устав расти, мое сердце взрывается.
Пора взглянуть фактам в лицо.
Мой парень — русал.
Глава пятая
Мэдден
Я снова прячусь в глубине. Я видел понимание и безоговорочное принятие в ее глазах, но что было бы, облажайся я? Черт побери, что если бы она поплыла к пляжу и бросилась бежать без оглядки? Досадуя на самого себя, я погружаюсь глубже, до самого дна. Я успокаиваюсь, оказавшись от неё на приличном расстоянии, и погружаю пальцы в песчаное дно, отыскивая ракушки. Я хочу найти все красивые раковины для нее, а потом выложить их на крыльце заднего двора, чтобы она вдоволь нафотографировала их. Позже, я смастерю из них поющий ветер для приемной матери.
Я вздрагиваю, когда что-то мелькает возле моего хвоста. Дернув головой, встречаюсь взглядом с двумя изумрудно-зелеными, озорными глазами. Море волос цвета клубничный блонд плещется вокруг самого прекрасного лица что я когда-либо видел. Я в изумлении моргаю. Она изменилась. Здесь, в глубине она казалась еще прекраснее. Её белозубая улыбка ослепляет меня.
— Хэли… — слова застревают в горле, когда я замечаю все остальное тело. Само совершенство. Русалка!
— Вероятно, мы разделяем один и тот же секрет, — нараспев произносит она. Звук странный и притягательный. Никогда не слышал ничего подобного. Я заворожен ею.
— Невероятно. Я не понимаю. Как?
Она обвивает меня руками за шею и льнет ко мне. Мое тело сражается с неистовой жаждой обладания. Я ослеплен желанием завладеть ею прямо сейчас. Сделать ее своей и пусть весь чертов океан видит это.
— Я происхожу из семьи морского народа, обитающего близ Кейптауна. В Южной Африке целая колония таких, как мы. Почти все западное побережье принадлежит нам, — она смотрит на мои губы, словно изголодалась по ним. — но я оставила их. Моя семья очень властная, даже удушающая. Отец хотел, чтобы я вышла замуж за Зи. Это политический брак. Не в моем стиле. Я же хотела найти любовь, а не мучится всю жизнь в несчастливом браке.
Я поглаживаю пальцами ее невероятно мягкую щеку. В облике русалки она выглядит еще более впечатляющей. Её кожа совершенна, волосы пышные, зеленые глаза прекрасны, а голос — чертова восхитительная песня. А еще ее хвост. Ее, мать его, роскошный хвост — самое уникальное из всего существующего в мире.
— Не могу поверить, что есть много таких, как я, — говорю я. Мои губы находят её, и мы сливаемся в поцелуе. Каждая клеточка моего тела заражена ею. Все моё тело жаждет переплестись с её.
— Не то слово, — уверяет она. — Мои мечты стали явью, Мэдден. Ты идеален для меня.
Я сгребаю ее в объятья. Мою грудь начинает распирать от боли, мне нужно всплыть на поверхность. То, что я житель моря, не значит, что я могу находиться под водой вечность. Прижимаю Хэли покрепче к себе, взмахиваю хвостом и отправляю нас прямиком наверх. Едва мы оказываемся на поверхности, наши губы снова находят друг друга, наши хвосты постоянно двигаются, уравновешивая нас, удерживая на плаву.
Этот поцелуй совсем другой. Целовать ее в нашей истиной ипостаси в тысячи раз прекраснее. Все мое тело дрожит и пульсирует от удовольствия.
— Хэли, — говорю я, с неохотой отрываясь от ее сладких губ, — ты — мой морской ангел. Моя русалочка. Как же ты, мать его, хороша. Я люблю тебя.
Она расплывается в улыбке.
— Я тоже люблю тебя, Мэд.
Я собираюсь снова поцеловать ее, когда слышу знакомый скрип дельфина. Иногда во время моих заплывов, ко мне присоединяются дельфины. Я не могу общаться с ними, но мне почему-то кажется, что они понимают меня. К первому дельфину присоединяется второй. Они принимаются болтать и звучат возбужденно, даже счастливо.
— О чем они вообще? — смеюсь я.
— Они думают, что у нас свадьба, — хихикает Хэли. — Когда морской народ женится, их связь ощущается на многие мили вокруг. Дельфины всегда часть церемонии, без их благословения браки не осуществляются.
Я беру в горсть ее подбородок и вглядываюсь в ее мерцающие глаза.
— Если они дают нам свое благословение, давай сделаем это! Хэли, выходи за меня! Давай сделаем это. Я, блин, чувствую, как через меня проходит ток. Ты чувствуешь то же самое?
Она прикусывает нижнюю губу и кивает.
— Я чувствую себя так же. Они, видимо, тоже.
— Отлично, и как мне заставить тебя стать моей женой, морской ангел? — рычу я и сжимаю холеную кожу ее хвоста в том месте, где прячется ее роскошный зад.
Она гладит рукой дельфина, проплывающего мимо.
— Мы делаем то, что приносит нам удовольствие и брак считается заключенным. Свадьба не похожа одна на другую, ведь русалы и русалки все разные. Это очень личное и особенное. Вот так это работает.
Я пропускаю ее волосы сквозь пальцы и целую ее снова. Внизу живота, чуть ниже пупка, там, где человеческая кожа переходит в чешую хвоста, я ощущаю боль. Чертово желание! Непреодолимая тяга к Хэли.
— Так достаточно хорошо? — спрашиваю я, разворачивая ее к себе спиной и прижимая к груди. Её зад трется о переднюю часть моего хвоста, и ощущения такие интенсивные, что меня моментально охватывает жажда большего. Я складываю ладони чашечкой и обхватываю ее груди. Мои губы скользят по ее шее. Я ласкаю ее до тех пор, пока она не исторгает сладкий стон — самый волнительный звук на свете. Необходимость овладеть ею накрывает меня с головой. Я не представляю, как я это сделаю, но это произойдет прямо здесь и сейчас. Не в моем кондоминиуме. Не на пляже. Не тогда, когда ее длинные ноги обвиваются вокруг меня. Это совершенно другое. Нечто чертовски волшебное.
— Я не знаю что делать, — говорю я и кусаю ее возле уха. — Хочу тебя. Полностью.
Она поскуливает и ерзает по мне задом. Что-то щелкает у меня в мозгу, и я ощущаю эрекцию под гладкой кожей хвоста. Такого ни разу не случалось со мной, пока я был в русалочьей ипостаси, но, глянусь богом, это чувствуется так же, когда у меня стояк в человеческой форме. В то же время, это нечто волнующее и животное. Обычно, когда я превращаюсь обратно в человека, трансформация начинается с основания хвоста, проходит по ложбинке задницы, и я вновь обретаю ноги. Шов формируется по передней и задней части хвоста, между ног, чешуя тает и растворяется в океане, пока мои ноги не освобождаются полностью. В этот раз, кожа расходится в том месте, где находится мой разгоряченный член, освобождая только эту часть меня. Я издаю шипение, едва прохладная вода касается моего члена.
— Думаю, мы можем заняться любовью в таком виде, Хэли. Мое тело знает, что делать.
Она кивает и вскрикивает.
— Со мной тоже что-то происходит. Хочу, чтобы ты вошел в меня, — стонет она, — прямо здесь.
Ее крошечные ручки обвивают то, что ощущается как мой член, только толще и чувствительнее, и направляет в мягкую складку вдоль ее зада. Ее тело трансформируется, как и мое, желая принять меня. Не до конца уверенный, что ей не будет больно, я все же проскальзываю в теплую щель.
— Аааах! — кричит она от наслаждения, не от боли.
Я издаю стон, в попытке удержаться и не кончить сразу, как гребанный подросток.
— Тссс, — бормочу я, — позволь мне любить тебя. Мои руки с благоговением ласкают ее груди, пока я медленно вхожу в нее. Ощущения столь насыщенные и яркие, что я несколько раз почти вырубаюсь, растворяясь в оргазмических волнах, проходящих сквозь меня.