Кэм явно эксперт, и, хотя от порки все болит, как в аду, боль быстро исчезла под его мастерскими руками.
Я поглаживаю свой живот и опускаю руку между бедер. Знаю, что он сказал мне не прикасаться к себе, но он никогда не узнает.
Правильно?
Тем не менее, что-то заставляет меня остановиться. Я хочу повиноваться ему. Я хочу радовать его. Хочу верить, что он знает, что делает со мной.
Я перекатываюсь и стону в подушки. Я до сих пор разгорячена, поэтому прыгаю в душ, и пусть холодная вода успокаивает мое пульсирующее тело.
Мне было тяжело. Он приказал отпустить себя и поверить ему, но это нелегко для меня.
Я потратила свою жизнь, пытаясь сохранить контроль, и один удивительный вечер, наклонившийся над скамейкой, не изменит этого.
Как бы я ни хотела этого.
Я быстро привожу себя в порядок, пока мысли крутятся в моем сознании. Я никогда бы не призналась в этом никому, но есть во мне что-то, что хочет одобрения Кэма. Не знаю, что заставляет меня, но я хочу радовать его. Чтобы услышать его мурлыкание, — хорошая девочка, — и вознаграждение за мое послушание. Я этого не понимаю, но это то, чего я хочу.
Если это его игра, она работает.
***
Я надеваю в джинсы и шелковую майку и спускаюсь вниз. Мой желудок уже урчит, и я чувствую с кухни запах искушающего аромата чеснока и апельсинового соуса.
Кэм распаковывает коробки на столе.
— Ты была в «Имперском саду» на 74-м? — спрашивает он небрежно. — Креветки, пельмени и что-то потрясающее. — Он открывает еще одну коробку, как будто ничего не случилось. — Возьми тарелку и положи себе. Там много.
Я останавливаюсь. Я уже нарушила свою диету с этим кексом у Оливии, а богатый соус на лапше должен иметь около миллиона калорий.
— Есть какой-нибудь салат? — спрашиваю я, глядя в контейнеры в поисках чего-то, что не займет отработки на три часа на беговой дорожке.
Я возвращаюсь без тарелки.
Все в порядке, китайская еда на самом деле не моя любимая, — вру я.
Кэм одаривает меня острым взглядом.
— Все, что ты делаешь, это ешь салат и гоняешь еду вокруг тарелки. На этот раз, поешь нормально. Тебе понадобится энергия, — добавляет он с усмешкой.
Я качаю головой.
— Я не голодна.
— Да что ты, — настаивает Кэм. Он наполняет тарелку лапшой, пельменями и чесночным цыпленком, затем указывает на стул за столом. — Садись. Ешь.
— Это приказ? — отстреливаюсь я в гневе.
— Да.
Я вздрогнула.
— Это нелепо!
— Ты мне перечишь? — Взгляд Кэма становится стальным.
Внезапно я чувствую себя опустошенной. Слишком устала, чтобы пройти шесть кругов над тарелкой.
— Просто дай мне перерыв, хорошо? Не все должно быть борьбой.
— Я не делаю это борьбой, — смягчает голос Кэм. — Моя работа — заботиться о тебе, даже если ты не хочешь заботиться о себе.
Я с недоверием смотрю на него. Он серьезно?
— Какого черта, по-твоему, я делаю со своей жизнью? — говорю я, мой голос сердито повышается. — Часы в спортзале каждый день, подсчитывая каждую последнюю калорию. Выпады каждую неделю, основное на каждый месяц. Я ничего не делаю, кроме как забочусь об этом теле, и убеждаюсь, что оно совершенно каждую секунду каждого гребаного дня!
Кэм мгновенно замолчал.
Я опускаюсь на стул.
— Я забочусь о себе, — повторяю я мрачно.
— Нет, — наконец говорит Кэм. Он сочувственно смотрит на меня. — Ты заботишься о том, чего от тебя хотят другие люди. Возможно, тебе не нужно так много работать, — добавляет он. — Вероятно, ты была бы намного счастливее, если бы не думала об этом.
— Вау. — Я закатываю глаза. — Ты действительно этого не понимаешь, не так ли? Ты бы не подумал, что я все еще так сексуальна, если бы я все время готовила свинину на китайской кухне и полностью отпустила себя.
— Поверь мне, я бы подумал. — Кэм одаривает меня волчьим взглядом. — Теперь мой заказ все еще стоит. У тебя есть мое разрешение уйти.
Я с сожалением смотрю на пищу.
— Отлично, однажды ночью я получаю пропуск, а ты заказываешь китайскую еду.
Он хмурится:
— Тебе не нравится?
— Это не моя любимая, — пожала я плечами.
— Так что бы ты ела, если бы могла выбрать во всем мире?
Я останавливаюсь.
— Я хочу толстый, сочный чизбургер и картофель-фри. Фабрику. С ледяным холодным пивом, чтобы запить все это.
Кэм выглядит удивленным.
— Я бы предположил, что ты больше похожа на девочку с икрой.
Я фыркаю:
— Этот модный ход на самом деле не мой стиль.
Легко держаться за диету, когда тебе подают только блюда высокой кухни. Прошло несколько лет после того, как я присоединилась к Эшкрофтам, чтобы улучшить свои вкусы, чтобы узнать разницу между сырами «Велвита» и «Грюйер». В первый раз, когда они подали мне салат, сделанный их личным шеф-поваром, я не узнала ничего, кроме листьев салата.