Изабелль
Мы возвращаемся к его квартире, прогуливаясь по тёмной улице. Я ощущаю странное чувство. Но пока Кэм рядом, ничего плохого не может случиться.
Я смотрю на его широкие плечи и выточенную челюсть. В его физическом присутствии есть комфорт и… опасность. Я чувствую химию между нами, и как он влияет на меня. Снимая мою защиту, узнавая прошлое и притворства. Даже сегодня, разговаривая в баре, я показала ему больше себя, чем кому-либо; доверяя ему свою жизнь как доверила ее Эшкрофтам, и рассказывая, насколько это изменило меня.
Я хочу открыть его. Я хочу его впустить. Но все же боюсь. Глубоко внутри. Это не обычные отношения, и хотя Кэм успокоил меня, мне было странно хотеть того, что я делаю. Я все еще пытаюсь вбить это сама себе в голову.
Как хорошо это чувствовалось, когда он шлепал меня. Я хочу подчиниться ему.
Это волнует и пугает меня, но в то же время что-то говорит мне, что Кэм не будет толкать меня дальше, чем я готова идти.
Когда мы возвращаемся в квартиру, Кэм запирает входную дверь.
— Спокойной ночи, милая, — бормочет он, мягко целуя меня в губы.
— Спокойной ночи.
— Завтра тебе понадобится энергия.
Кэм подмигивает, но я все еще чувствую волну разочарования. Он оставляет меня и уходит в свою спальню. Как бы я хотела, чтобы он этого не делал. Чтобы он остался.
Я пытаюсь перестать думать о нем и приготовься ко сну. Мне понравился этот вечер.
Когда я жила с Брентом, мне нравилось запирать дверь в ванную комнату, потеряв себя в ритуале очищения от макияжа и готовясь ко сну. Я расчесываю волосы и плавно увлажняю кожу, потом осторожно проверяю задницу в зеркале.
Отпечатки рук Кэма исчезли. Нет никаких признаков нашего вечернего времяпрепровождения, кроме волнения, которое проходит через меня каждый раз, когда я вспоминаю об этом.
Я надеваю кружевную ночную рубашку, останавливаюсь, глядя на большую кровать.
Мягкая.
Роскошная.
Пустая.
Я иду босиком по темному коридору и останавливаюсь у двери Кэма.
Я осторожно стучу. Через мгновение Кэм открывает ее.
— Да? — рявкает он, выглядя раздраженным.
У меня перехватывает дыхание. Он без рубашки, одет только в черные шелковые штаны. Его тело мускулистое, я вижу его накаченный торс и плечи.
— Я... Прошу прощения, — смущенно бормочу я. — Я просто... могу спать с тобой сегодня?
Я поднимаю на него глаза. Они темные с нечитаемым выражением. Я осознаю, что совершила ошибку.
— Прошу прощения, — говорю я снова, поворачиваясь, чтобы уйти.
— Подожди.
Рука Кэма хватает мою.
— Заходи, — говорит он, опустив мою руку и отходя в сторону.
Я глубоко вздыхаю и следую его команде.
Комната тусклая, освещена только лампой рядом с огромной кроватью. Я была здесь раньше, но, так или иначе, чувствую себя более интимно в моем роскошном нижнем белье. Здесь только мы вдвоем. Во тьме.
Кэм откидывает покрывало и скользит в постель. Он похлопывает по второй половине.
— Предупреждаю, — произносит он с темным взглядом, — я храплю.
Я рассмеялась. Огромная кровать уже не кажется такой зловещей. Иду к другой половине и ложусь. Простыни прохладные и мягкие, и я чувствую жар от его тела даже с другой стороны королевского матраса.
— Тебе повезло, я этого не делаю. — Я улыбаюсь, но поддразнивание исчезает с моих губ, когда Кэм поворачивается ко мне.
Он протягивает руку и медленно поглаживает мою челюсть. Я дрожу.
— Иди сюда, — бормочет он и подталкивает меня к себе. Он прижался ко мне сзади. Его твердый член упирается в мою задницу.
Внезапно сон стал последней вещью, которая мне сейчас необходима.
— Что за запах? — спрашивает Кэм, шепча мне на ухо.
Я расслабляюсь в его объятиях.
— Мой лосьон для тела. Розы.
— М-м-м.— Кэм сметает мои волосы в сторону и целует меня за шею. — Ты хорошо пахнешь, так и хочется съесть.
Между бедрами течет жар. О боже. Его руки скользят по моей талии, поддразнивая шелковистую ткань. Я погружаюсь глубже в мягкие подушки, глубже в него. Кэм тихо дразнит мои бедра. Я устремляюсь к его члену и чувствую полностью его тело.
— Нет, — говорит он. — Не двигайся.
Я замираю.
— Что бы я ни делал, не двигайся, — шепчет он, и его просьба становится приказом. — Не двигайся. Не издавай ни звука, если только это не будет стон удовольствия.
Мое сердце замирает.
— Кто ты в темноте? — снова говорит Кэм. Его руки бродят по моему телу, поглаживая мои груди. Я содрогаюсь, чувствуя, как поднимается жар. Боже, так хорошо. Он мягко сжимает, затем зажимает мои соски, пока я не начинаю стонать.